Его выбор (СИ)

На тонкой белой бумаге со следами кофейных разводов от донышка чашки была набросана статья в одну из оппозиционных газетенок. Кирион пробежал глазами по чуть кривым строкам и смял несчастную салфетку в кулак. Если до этого момента у Навала был шанс отвертеться, то теперь — никакого. И принц навесит на него и фальшивые деньги, и подготовку теракта, и всех собак Ирониума!

Потому что эта мразь готовила статью о том, что любимая сестра очень злого архимага — развратная бесстыдница и спит со своим секретарем во всех самых извращенных позах, которые были перечислены с особым смаком.

Жить лорду Навалу оставалось недолго и очень мучительно.

Глава 32

— Это я нашел у Навала, — сказал Кирион, протягивая мне замызганную салфетку.

Я не спешила брать ее в руки и вопросительно посмотрела на брата.

— Можешь пересказать своими словами, я тебе верю.

— Ммм… — Кирион немного замялся.

— Да ладно, выкладывай уже, — я устало откинулась на спинку кресла.

— Там пишут про тебя и Теодора, — наконец, произнес брат. — В очень пикантных подробностях.

— О.

Я чуть нахмурилась, пытаясь сообразить, откуда растут ноги у этой сплетни. А потом вспомнила нулевое испытание.

— Аааа! — протянула я. — Так это кто-то из женихов постарался.

У старшего брата нехорошо полыхнули глаза:

— Ты ничего не хочешь рассказать, невестушка?

— Ммм… — тут уже я замялась, подбирая слова. И даже немного отодвинулась от нависшего над столом брата. Он был не в курсе моей маленькой выходки тогда и оказался страшно недоволен этим.

— Ну тогда на первой встрече я попросил Тео изобразить страстно влюбленного в меня… — проговорила я, постепенно переходя на шепот.

У Кириона дернулся глаз.

— За… зачем?

— Ну проверить на утечку информации, — я кивнула на салфетку.

— Ты хоть представляешь, что было бы, если эта падаль вышла в тираж?

— Навал лишился бы головы прилюдно за клевету, — спокойно проговорила я.

Брат открыл рот и закрыл рот. Немного подумал и все же ответил:

— Ты стала кровожадной, сестренка.

Я мило улыбнулась:

— Узнай, кто продал ему эту историю. Давно пора почистить ряды женихов, а то они наверняка там заскучали на королевских харчах.

Кирион кивнул и отправился исполнять мое поручение. А уже у дверей развернулся и, внимательно посмотрев на меня, спросил:

— Что будет с тем, кто не умеет держать язык за зубами?

Я выдержала взгляд старшего брата и проговорила:

— На твое усмотрение.

Кирион жестка усмехнулся, кивнул и вышел. А я подумала, что из нас двоих я — просто нежный цветочек.

А спустя два часа ко мне в кабинет вошел Теодор и передал запечатанный конверт, что прискакал с гонцом из Турреты. Я вскрыла бумагу быстрым движением призванного черно-золотого кинжала, чтобы прочесть одно-единственное имя.

Вздохнула, подняла глаза на секретаря и произнесла:

— Пусть Элиза соберет женихов, мне есть о чем поговорить с ними.

В принципе, выбирать было некого. Среди женихов остались Франклин, с которым у нас не сложилось. Рейнард, с которым мы ругались большую часть жизни. Лестер, который пекарь. И Натаниэль, который музыкант.

То есть выбирать было реально некого. И это меня пугало еще больше, чем проблемы государственного уровня. Потому что с ними, с проблемами, я могу разобраться. Там я могу потратить силы, время, ресурсы, превозмочь и поорать, но все решить. А что решать тут я понятия не имела.

Ну, разве что одного нужно точно вышибить сейчас из дворца. А может и не одного.

Этот раунд проходил в мало тронном зале, где все начиналось. Не потому что мне хотелось пафоса в этой мерзкой ситуации, а потому что хотелось морально давить на присутствующих. Гвардейцы выстроились вдоль стен идеально-ровным рядом. Четверо сопровождающих из отряда Клэр, включая Вальтера, вошли со мной в зал, и расположились у ступеней трона.

Я же села в кресло и внимательно посмотрела на присутствующих женихов, которые, кажется, не очень понимали, в чем причина такого почти что официального мероприятия. До финала ведь еще минимум два конкурса.

Вальтер стоял справа от трона. Я невольно кинула взгляд на его четко очерченный профиль и подумала, что этот бы точно не польстился на деньги. Он даже на мою протекцию не польстился, а ведь это еще лучше звонкой монету.

С трудом удержавшись от печального вздоха и еще больше испортив себе настроение, я окинула взглядом зад и заговорила:

— Сегодня мы подведем итог одного из испытаний. О нем не было заявлено вслух, но оно шло с самого начала отбора. Самое первое, нулевой испытание. Испытание на вашу чистоплотность.

Франклин приподнял бровь, Рейнард остался безучастным. Двое других казались растерянными.

— В самом начале нашего общения, я познакомила вас со своим секретарем, Теодором. Мужчиной ярким и крайне обаятельным. Очень талантливым помощником, практически моей ходячей записной книжкой, увешанной таким количеством клятв о неразглашении, что я даже не знаю, как он не искрит от магии.

Вот тут на лице у одного из присутствующих начало проступать осознание.