Его выбор (СИ)

Не хотела разбираться в искорках, что бежали по телу в его присутствии, так похожие на мурашки страха. Не хотела обращать на пламя в груди, что тлело маленьким огоньком, только-только зажженным спичкой. Убегала, как и всегда в нестандартных ситуациях, закрываясь на волшебный замок от страшных или раздражающих факторов в своем иллюзорном мире. Не понимала… не хотела понимать, отрицая мимолетные, но такие будоражащие мысли о том, как хороши были нежные руки и жадные губы. О том, как идеально было ощущать себя в его руках. Иногда больно, порою остро, но настолько желанно, что смерти подобно промедление, отказ, отсутствие живительных прикосновений и соединение тел в безумном танце…

Я была никто, бледная тень в мешковатой одежде, что пряталась от звезд, гонимая рычанием за углом, что лишь однажды почудилось в подворотне вместе с криками о помощи, а после преследовало в мыслях. Я даже не уверена, что это было вообще в реальности, а не страшный сон, приснившийся после какого-то ролика в интернете, но который настолько глубоко проник в сознание, что сделал меня боящейся слишком многих вещей, чтобы мне жилось спокойно, а теперь… Я ведь даже не обратила внимание на то, что уже не раз выходила посмотреть на звезды, луну, что освещала своим светом и даровала тепло, что укутывало своим фантомным объятием, внушая безопасность. Даже в день свадьбы, это было таким нормальным выйти на улицу, спуститься в беспроглядную тьму, чтобы увидеть, как серебрится вода в лунном свете, чарующая своей красотой. Неужели это он все? Связь наша? Изменения, что я чувствую иногда, слыша зов кого-то очень близкого и это не детский голосок, что тоже удивителен и поразителен своим волшебством, это свет, энергия жизненная, что наполняет все существо теплом. Я никогда не задумывалась, но сейчас, смотря на оборотня перед собой, понимаю, что не смогла бы по-другому, и даже если бы сбежала, как предложила мама, все во мне хотело бы вернуться. Потому что кто хоть раз почувствовал свет, увидел его, впервые выбравшись из кромешной тьмы одиночества и страха, больше никогда не сможет от него отказаться, ведь заменителя не существует. А даже если бы и был, скорее это была бы блеклая тень или правильней – затмение, что укрывает солнце, а ты не можешь смотреть вперед, тебя сжигает внутренний огонь, чтобы однажды ты превратился в пепел…

Страшно подумать о том, сколько лет мама прожила без этого света. Хотя, возможно, она и не чувствовала его никогда слишком велика была боль и страх, что после превратились в ненависть к отцу, потому что я отчетливо осознаю, что не смогла бы ни дня, зная, что Макса, порою просто невыносимого альфы, не будет рядом.

Не знаю, сколько времени проходит в тяжелой тишине, нарушаемой только нашими дыханиями, кажется, что вечность и даже больше, прежде чем волк дергает лапой, накрывая мою ладонь в каком-то таком совершенно собственническом жесте, что даже неловко становится, ведь передо мной не человек. Так странно ощущать на себе привычные для Макса прикосновения. А волк тем временем открывает глаза, поражая той глубокой осмысленностью, что в них отображается. Накрываю свободной ладонью его голову, а он снова прикрывает глаза, будто наслаждается этим мгновением, теплом моей ладони… Мне даже хочется почесать его за ушком, как большую собаку, что я и делаю, не зная как себя вести по-другому с волком. В ответ же такое знакомое урчание раздается, что часто слышала из груди Макса, понимая сейчас, что это его голос говорил со мной, поощрял или радовался, одним словом млел.

– Может быть, Макса мне вернешь, – говорю осторожно, встречаясь взглядом с волком, не желаю его обижать, но увидеть мужчину хочется, чтобы удостовериться, что с ним и вправду все хорошо.

Волк наклоняет голову, будто обдумывает, стоит ли это делать, а после… Передо мной снова человек голый, что прижимает мою руку к своей груди, пока я глажу его голову. Озорные блики светятся в его глазах, когда он замечает, как я заливаюсь краской смущения от той интимной близости, в которой мы оба сейчас… убираю руку с его головы, но вторую он не отпускает, крепко держит, а потом его взгляд меняется обеспокоенностью и чем-то еще, необъяснимым.

– Как ты?

Я? Я даже не сразу понимаю вопроса, ведь это он был только что на грани, это из его тела вытаскивали пули, при чем здесь я?.. Хмурюсь в ответ.

– Не понимаю, со мной ведь все хорошо.

– Ну, если ты так говоришь… – протягивает и улыбается, поднимаясь и присаживаясь, но так и не отпуская мою руку.

Недвусмысленность позы и то, что я оказываюсь смотрящей прямо на его пах, который, впрочем, говорит о том, что мужчина очень даже поправился, ведь там… колом стоит, и будто смотрит прямо на меня, смущает, а я, понимая, что смотрела слишком долго не туда, поднимаю взгляд, встречаясь с его огненным, что заставляет вспыхнуть и где-то глубоко тут же отозваться томлением внизу живота и ожиданием…