Его Вера

- Ладно, но ты опоздала. Он уже у меня, и подпишет всё, что я захочу. Не так ли, Гордин? - обращается ко мне.

- Чего ты хочешь? Её зачем впутываешь? Отпусти девочку, потом поговорим. По-мужски. - рычу сквозь стиснутые зубы и дёргаю руки, связанные за спиной.

- А ты бы пришёл, если её здесь не было, а? Слабость к женщинам - не прощаемая ошибка. Видишь, ты готов сделать всё ради неё, а она... Она использовала тебя, предала. Неужели она стоит того?

Вера.

- Стоит! - отвечает он не задумываясь. Сканирует меня своим пристальным взглядом.

- А у тебя не было тех самых слабостей? К женщинам. - издавая короткий смешок, интересуюсь. Задеть его хочу, эмоции увидеть. Старик замолкает на секунду. Игнорирует мой вопрос, снова к Артёму обращается.

- Сдохнешь так же, как и твоя родня. Отец, братец, а теперь и ты. - противно хохочет, а Артём в недоумении на Орлова скалится. Я тоже удивлена, и даже очень. Брат? - А, ну откуда ты можешь знать? Ты же ведь щенком был, когда тебя тот самый братишка с улиц подбирал. Потом вырос, ментом стал. Мешался под ногами. Не туда нос свой совал. И в один прекрасный день, БУМ, и его нет.

Артём глаза прикрывает о чем-то задумываясь. А у меня голова невольно в сторону Тимофея поворачивается. Он руки в кулаки сжимает и внимательно за стариком следит. Взгляд обратно возвращаю. Надо как-то потянуть время и его, лиса старого, разговорить.

- Смерть - разве не слишком легко? - говорю, делая шаг вперёд в направлении Артёма. Приблизиться к нему хочу. И ещё кое-что сказать.

Взгляд Тимы на мне - он знает, что у меня на уме. Я стою за спиной любимого. Он дышит часто-часто. Лицо и одежда в крови. Мне его обнять хочется и чтобы он меня обнял, тоже. До хруста.

Тимофей что-то отвлекающее спрашивает, а я незаметно нож с пояса вытащила. Прислоняюсь к Артёму и запах его выдыхаю. От него пахнет парфюмом и кровью. Нож аккуратно в руку кладу. Его горячие пальцы сжимают мои холодные, от чего мурашки по всему телу рассыпаются.

- Я тебя ненавижу. - говорю сквозь стиснутые зубы, чтобы поверили в мою ненависть к нему.

- Я тебя тоже люблю. - совсем тихо шепчет с хрипотцой в голосе.

Господи... Зачем он это сказал? Что у него на уме? Нет, нет. Это не правда. Может конверт нашёл или же Дима что-то сказал? Столько вопросов и ни одного ответа. Чёрт!

- Как звали моего брата? - подаёт голос Гордин. - Что ты с ним сделал?

- Может с самого начала расскажешь, что за война между тобой и Гординами? - спрашиваю и замечаю одобрительный кивок Грома.

- Это долгая история...

- Мы никуда не спешим. - отвечает Артём.

- Твоя мать ненормальная была, - начинает старик, а Тёма челюсть сжимает. - Не Светлана! А настоящая.

Слишком много тайн. Оказывается и брат есть у Гордина, хоть он об этом только узнал. И мёртвым его считает. Мать воспитывала его не родная. А где кровная? Жива или нет? Тима знает наверняка.

- Что ты несёшь? - качает головой Тема, не веря в его слова. - У меня одна мать. Вторую я не знаю...

- А откуда тебе знать? У тебя дяденька есть, ради денег который, даже себя на продажу выставит. Я ему бабки давал большие, а он мать твою настраивал против Вовки. - звонко смеётся. Холодный пот течет по моему позвоночнику. Я вижу в какой ярости сейчас Артём и Тимофей. Еле сдерживают себя. Чуть заметно палец к губам поднесла, жестом показывая - молчи. На этот раз любимый должен меня понять. Признание старика, нам, как воздух нужен. - На уши лапшу собственной сестре вешал, семью разрушал. А она, ненормальная, верила ему. Тебя, - кивает на Артёма, - щенка, винила во всём. На улицу, как бездомного пса кидала. Забыл, как на морозе зубы об зубы стучали?

Господи, как же больно. Невыносимо. Смотрю в безумно знакомые глаза , и просто забываю обо всём, что он мне причинил. Представляю его маленьким мальчиком, который мёрзнет в зимнюю погоду. Прижаться к нему хочу и обнять. Сильно-сильно.

Как же я люблю его.

Артём.

Как же я люблю тебя. - хочется прокричать, смотря в её взволнованные глаза. Маленькая моя девочка. Теплый металл в руки кладёт, а её холодные пальцы всё тело, словно током пронзают. "Я тебя ненавижу", - говорит. Уверен, на публику играет. А я отвечаю ей теми словами, что давно должен был сказать. Не здесь и не сейчас. Но не выдержал.

Снова думает обо мне. Старик чушь несёт, а она палец к губам подносит. Я должен замолчать? Что у неё на уме?

Женщина, которая воспитывала меня, не родная? Но это же ложь! Или нет? Да, я помню, когда я замерзал на улице, укытаваясь в свою тонкую курточку. Помню, как прятался от страха. Но мать, которая так со мной поступала - в памяти не сохранилась.

- Почему его? - спрашивает Вера. Глаза у неё разбегаются, на меня не смотрит. - Твоя работа?

- Конечно! - сжимает в руках стакан. - Она моей была! Светлана! Потом Вова появился. Меня за нос водили. Я должен был их как-то оторвать друг от друга! Дядя твой всякие сказки сестре своей рассказывал. Якобы из-за тебя отец уходит и поздно ночью возвращается. Ты же шумным мальчиком был, а? Вот она и верила. Тебя, как барахло ненужное на улицу швыряла. Говорю же психичка.