Его уже не ждали

— Мама, скорее… — едва произнес Гриць, задыхаясь от бега и волнения. — Пана Ярослава… Гая… хотят арестовать полицаи… Бежим!..

Христина сорвала с головы платок, набросила на плечи сыну, и они побежали.

Гай, ничего не подозревая, вышел от Ясеня и направился к Калиновским. Внезапно около лестницы на него навалился переодетый полицейский, пытаясь надеть наручники. Гай сильным ударом свалил его с ног и бросился к воротам. Полицейский тревожно засвистел, призывая на помощь.

В это мгновение во двор влетел запыхавшийся Ромка. Мальчику показалось, что навстречу бежит Ярослав, и он крикнул:

— Сюда нельзя!

Узнав Ромку, Гай остановился.

— Вы, пане Кузьма? Быстрее за мной! — потянул его за руку Ромка.

Из темного провала калитки один за другим выскочили во двор три полицейских. Двое поднялись к Калиновским, а третий погнался за Гаем.

В глубине двора дорогу беглецам преградил высокий дощатый забор.

— Сюда! — показал Ромка на пролом в заборе. — Там проходной двор…

Все ближе, ближе топот сапог полицейского. Ромка не успел договорить, как появился преследователь. Не долго думая, мальчик кинулся ему под ноги, и тот упал на снег. Гай успел скрыться за забором.

Подбежавший второй полицейский остановился у пролома, выхватил пистолет и несколько раз выстрелил вслед беглецу.

На выстрелы и свистки полицейских сбежались жители дома. Ромка, убедившись, что Гая не поймали, бросился к лестнице, чтобы предупредить Калиновского, но опоздал: два полицейских вели Ярослава. Его запястья стягивало железо наручников.

Глава одиннадцатая ПОДАРОК ДРУГА

Был поздний вечер. Сокол в раздумье ходил по своей просторной комнате, затем сел за письменный стол, что-то долго писал. И снова начал ходить, посматривая на шкафы, заставленные книгами. Книги были всюду — на столе, на обитой черной кожей кушетке, на стульях. В высоком бронзовом канделябре горела свеча, освещая портрет, с которого смело и гордо смотрел Тарас Шевченко.

Часы показывали без четверти двенадцать, журналист подошел к застекленной двери балкона. И чем пристальнее вглядывался в темноту, тем выразительнее на его лице проступала мучительная тревога: «Успел ли Ромка вовремя предупредить Ярослава о грозящей опасности?»

Вдруг Сокол заметил, что какой-то человек, отделившись от дома на противоположной стороне, перебежал улицу.

«Кто это? От кого он удирает? — подумал Сокол. Может, вор крадется, а может, поборник правды, не желающий попасть в руки полиции? — и он горько усмехнулся. — Да, в «свободной» Австрии все преследуется — и зло, и добро…»

Сокол прислушался: кажется, кто-то постучался в дверь его квартиры.

«Полиция! — подумал и снова прислушался. — Нет, полиция так тихо не стучит».

Он взял канделябр и торопливо вышел в коридор.

— Кто?

— Откройте, друже…

Сокол узнал голос и быстро отпер дверь: снаружи, опершись на перила, стоял Гай.

— Кузьма?

— Я ранен… За мной гонятся…

— Входите, прошу.

Пропустив Гая в коридор, Сокол ступил за порог, перегнулся через перила, посмотрел вниз. Никого… Закрыв дверь на замок, он быстро вошел в комнату.

Гай в изнеможении опустился на стул. Сокол поставил на стол канделябр, подошел к окну и задернул шторы.

В дверях появилась встревоженная жена журналиста.

— Оля… Гай ранен… Теплую воду, йод, бинт!

Рана оказалась серьезной. Пуля попала в левую руку, Застряла в лучевой кости. Необходимо немедленное вмешательство хирурга. Однако Гай возразил:

— Я потерплю. Завтра увидим… Можно будет позвать нашего студента Дениса. Он сделает операцию.

Когда Гая перевязали, он в нескольких словах рассказал, что произошло.

— А Ярослав? Ему удалось бежать? — спросил Сокол.

— Не знаю… Меня спас сынок Мартынчука.

— При малейшей возможности мальчик, конечно, успел предупредить и Ярослава, — тихо сказал Сокол. — Гнат Мартынчук должен прийти сюда в десять утра — тогда узнаем.

— Я постелю пану Гаю здесь, на кушетке, — посмотрела на Сокола жена.

— Да, Оля. В мою комнату дети без разрешения не входят, и Кузьму никто не побеспокоит.

В квартире Сокола было четыре комнаты и кухня. Рабочая комната журналиста — самая большая и светлая, с балконом. Детей она очень привлекала. Иногда они приходили сюда послушать сказки, которые отец сочинял для них, полюбоваться замечательными иллюстрациями книг. Когда же отец работал, в комнате мог присутствовать только кот с огромными зелеными глазами. Сокол нашел его на улице в осенний дождливый день и принес домой.