Его ученица

— Не дергайся, просто слушай и наблюдай. Твоя рука не живет отдельно от тела. Оно не должно бездействовать, — его голос прямо над моим ухом, а спину словно жжет теплом мужского тела. — Удар идет не из ниоткуда, а импульс ему придается корпусом. Ты выбрала левую руку, значит твоя сильная сторона она. Посмотри и почувствуй, — другая его рука ложится мне на талию.

Ох, вот чувствую я сейчас слишком много всего и это дико непривычно. Приятно и неприятно одновременно. Будь это кто-то другой, уже бы схлопотал затылком по носу, но это же Ледник… Он не сделает плохого. Задыхаюсь от его аромата цитруса, перед глазами все того гляди поплывет и я потеряюсь в пространстве.

Алексей берет мою левую руку в свою, сгибает и ставит в нужное положение. Его дыхание щекочет кожу и я неосознанно вздрагиваю.

— Корпус со стороны рабочей руки отводишь чуть назад, — спокойно говорит он и прижимает левым плечом к себе. — Вес распределяешь либо равномерно, либо упор на противоположную ногу, — мужчина упирается коленом мне между ног, вынуждая развести их шире. Затем слегка пинает меня по левой ноге, чтобы я приподняла ее и уперлась носком. — Удар! — Алексей чуть-чуть толкает меня, заставляя податься вперед, и распрямляет наши руки. — Чувствуешь? Удар четче, не смазанный и бестолковый, потому что ускорение и импульс ему дает твой корпус. Ну, в данном случае мой. Поняла?

— Да, — осипшим голосом отвечаю я.

Ледник резко отпускает меня и отступает в сторону. Поворачиваюсь и жду дальнейших указаний, но вместо этого вижу усмешку в его глазах.

— Зачем ты здесь? — снова спрашивает он.

— Хочу у вас научиться драться, мне сказали что вы лучший… — начинаю я, но мужчина отрицательно мотает головой.

— Ни один человек, тем более девушка, не позволят вот так просто кому-либо себя облапать. А я, уж поверь, занимался именно этим, — складывает руки на груди и подходит ближе. Сердце ускоряет свой без пуще прежнего и в этот раз от страха. — Что тебе надо здесь? Даже не так, чего ты от меня хочешь?

От неожиданных вопросов я впадаю в ступор, но стараюсь сделать абсолютно спокойный вид. Не знаю, насколько убедительно это выглядит со стороны.

— Я просто безразлично отношусь к нарушению личного пространства, — говорю я.

— Ложь, — качает головой Ледник. — Кто ты, Золушка, и зачем здесь?

Смотрю ему в глаза и кусаю губы. Кровь пульсирует в висках и я сжимаю в кулаки похолодевшие от страха руки.

Может быть прямо так в лоб и спросить его, помнит ли он тот день, когда спас одну дуреху? Признаться, что это была я и может быть тогда его извилины заработают активнее… Нет, мне не хватит смелости сказать все это в лицо, ведь тогда я буду выглядеть сумасшедшей и одержимой.

— Я пришла научиться драться, — тихо произношу я. — Бокс, борьба, самооборона, да что угодно. Я просто хочу научиться чему-то новому…

— Почему я и мой клуб? — приподнимает брови он. — Почему ты соврала о рекомендации от кого-то относительно меня?

— Просто… просто хотела показаться посвященной во все эти спортивные дела, — задыхаюсь от волнения, но поток лжи сам собой рвется наружу.

Несколько секунд Алексей молчит и рассматривает мое лицо так, словно ищет что-то. Чувствую себя будто парализованной под его пристальным взглядом, не смею и сдвинуться с места. Очень надеюсь, что он мне поверит, ну или сделает вид…

— Напомни, как тебя зовут? — щурится мужчина.

Открываю и закрываю рот, потому что мозг в состоянии стресса начал катастрофически тормозить.

— Алена, — наконец, отвечаю я.

В зеленых глазах Ледника появляется мимолетный отблеск злости и презрения. Если это реакция на имя, то она значительно отличается от той, что была пять лет назад. Что же с ним произошло за эти годы, если вселенская боль сменилась настолько яркой ненавистью?

— Врешь, — снова отрицательно качает головой он. — Чтобы назвать свое имя, взрослому человеку не нужно так много времени, а ты определенно задумалась и вспоминала свою легенду.

— Вы цепляетесь к мелочам, я просто… — начинаю говорить, но замолкаю.

Алексей подходит ближе и я чувствую себя беспомощной перед ним, подавленной его искрящейся недовольством энергетикой.

— А теперь слушай, что скажу тебе я, — вкрадчиво начинает он. — Твои шмотки стоят не меньше десяти штук баксов, из этого я сразу сделал вывод, что ты не местная. К тому же, ты слишком красивая, по моим меркам и предпочтениям. Очень ухоженная, начиная с ногтей и заканчивая кончиками волос. Уверен, что в эту красоту было вбухано не меньше сотни тысяч, и ты бы вряд ли захотела расквасить себе милый нос на ринге без видимой на то причины, — чувствую, как краснеют мои уши и горят щеки от смущения.

Он же определенно не комплименты делал, но его слова о том, что я красивая “по его меркам и предпочтениям”, заставляют в груди все перевернуться с ног на голову.