Его тайная одержимость (СИ)

У меня дыхание спирает. Прикрываю глаза не в силах сдержать болезненного стона. Боже, как же я хочу, чтобы это было навсегда. Но она ведь, чертовка, только поиграть со мной решила. Даже не сомневаюсь.

— Ты такой молодец, Рома, — наконец начинаю различать ее бормотание вперемешку со всхлипами. — Ты правильно поступил. И жизнь человеку спас.

А, так она из-за этого?

— Я бы так не смогла, — хнычет дальше.

Должно быть просто гормоны бушуют, вот она и нашла историю спасения Сан Саныча настолько душещипательной. Однако я рад этим гормонам, что вынуждают ее хоть на миг забыться и прижаться ко мне.

— Только, — продолжает она, и я уже почти не пытаюсь вслушиваться, спокойно поглаживая светлые волосы, — т-только… пожалуйста… больше не делай так.

Напрягаюсь, пытаясь понять, в какой момент я потерял нить ее повествования.

— Прошу тебя… — продолжает она, — никогда не рискуй собой так бездумно.

И я напрягаюсь еще сильнее, наконец осознавая о чем на самом деле она говорит и за-за чего плачет.

— Я наверно очень плохой человек, — очередной всхлип. — Но я так испугалась, когда подумала, что ты мог пострадать из-за своего геройства. Или и вовсе…

Шумно втягивает воздух, вздрагивая от рыданий в моих руках.

Она, моя одержимость, обо мне волнуется. Вернее даже не так…

Боится, что может меня потерять, хоть и близко к себе не подпускает.

Зарываюсь пальцами в ее мягкие волосы. Склоняюсь, упирая свой лоб в ее.

— Никогда ничего не бойся, — шепчу в ее губы. — Я всегда буду рядом, любимая моя…

34. ОН

— Л-любим-мая? — у Сони глаза по пять копеек.

А я кажется только когда произнес это, понял наконец, что чувствую. Люблю я ее. Вот что это за ощущение. Как зеленый пацан — впервые влюбился. Потому и понять долго не мог, что же это за одержимость меня одолела. Потому что никогда раньше такого не испытывал.

Ладно, со своими чувствами разобрался, но от того не легче. Судя по Сониным глазам — игра продолжается.

— В-вы меня неправильно поняли, — отшатывается она, оправдывая мои ожидания. — Я просто хотела сказать, что…

— Я понял все, что ты хотела сказать, Сонечка, — не позволяю ей договорить, осторожно поправляя свои любимые светлые пряди, что растрепались, пока она обнимала меня. — Просто подожди. Я все улажу.

Разворачиваюсь, чтобы выйти из туалета.

— Нет-нет, Рома! — хватает меня за руку, останавливая. — Прости меня! Прости, я не хотела вводить тебя в заблуждение. Это не то, о чем ты подумал… Я не собиралась обнадеживать или что-то в этом роде, — сбивчиво тараторит она. — Я просто по-человечески… испугалась. Мы ведь вроде как не чужие… Вернее почти родственники. В смысле будущие…

— Перестань оправдываться, — спокойно говорю я. — Теперь иди, умойся и возвращайся за стол. Тебе необходимо поесть. Ты и за завтраком толком ни одного пирожка не съела, и сейчас сидела ковырялась.

— Вы ведь ничего папе не скажете? — глядит умоляюще. — Пожалуйста…

— Ничего, — отзываюсь, и замечаю, как хрупкие плечики опускаются от облегчения. — Пока не скажу.

Соня снова напрягается.

— Сначала давай разберемся с его здоровьем, — обещаю я и подталкиваю Соню вперед, провожая к раковине. — Умывайся.

Послушно выполняет, то и дело, бросая на меня косые взгляды через зеркало.

Мы возвращаемся за стол, где Валера все так же самозабвенно продолжает убеждать Сониного отца в необходимости пройти обследование. В ход уже пошли и высокопарные медицинские термины, которые делают речь Валеры почти недосягаемой для слуха простого слушателя. Вот молодчина!

— Как ты, Сонечка? — взволнованно спрашивает отец, который сидел вполоборота ко входу, очевидно в ожидании возвращения дочери. — Что-то болит?

— Все в порядке, пап, — Соня натягивает улыбку, опускаясь на свое место. — Просто затошнило что-то.

— Для токсикоза поздновато, — не к месту вставляет Валера, и тут же замолкает под тяжестью моего взгляда. — Хотя может и нет, я ж не акушер-гинеколог.

— Да нет, — отмахивается Соня. — Должно быть, просто съела что-то не то.

— Это моя вина, — признаю, усаживаясь за стол. — Думаю, виной организованный мной вчера ужин. Больше не стану заказывать из ресторана морепродукты, раз у Сони такая реакция на них.

— Может, лучше домой поедем? — спрашивает отец, обращаясь к Соне, и мне на мгновение кажется, что он говорит вовсе не о моем доме.

— Было бы неплохо, — бормочет Соня. — Но мы же погулять собирались. Может, я сама вернусь? А вы…

— Нет! — хором отзываемся мы с отцом, и я получаю от него, пожалуй, первый неодобрительный взгляд.

Его дочь следует его примеру, поэтому я просто вынужден в очередной раз оправдаться:

— Я ведь говорил, что меня ждет онлайн-конференция, — объясняюсь примирительно. — Но для начала нам всем не помешало бы поесть.

В первую очередь Соне, но нужно быть поосторожнее в своих высказываниях. Старик совершенно точно что-то заподозрил, и тут я вынужден согласиться с Соней. Неизвестно как он отреагирует на сложившийся расклад, да и страшно представить, как этот самый расклад выглядит его глазами. На одной дочери вроде как женюсь, а на вторую глаз положил. Да уж… Ситуация, так скажем не из простых.