Его тайная дочь

А потом вспоминаю один замечательный день с того времени, как Андрей находился на вилле. Рано утром я пекла блинчики на кухне, Таня сидела за столом рядом и детскими ножницами вырезала кружочки из бумаги. Мы делали поделку для папы. Таня просто обожает радовать отца! Его улыбка в тот момент, когда она дарит ему рисунки, непередаваемая! Столько восторга и счастья! Кажется, Андрей в жизни так не радовался.

Конечно, Танюша давно попала под обаяние своего неотразимого отца. А обо мне что скажешь... я ведь обычная девушка, мечтающая любить и быть любимой.

- Вот так вот, - произнес Андрей, заходя в кухню.

- Папа! Ты рано! Я еще не закончила подарок! - смутилась Танюша.

- А мне кажется, сюрприз удался, - усмехнулся Дымов.

Что-то в его игривом тоне меня насторожило. Андрей поспешно подошел к Тане, а я перевернула блин и обернулась. А потом ахнула!

Оказывается, закончив с кружочками, Таня принялась за свои волосы! И отстригла себе челку. Криво, косо, коротко!

- Красиво? - спросила она у Андрея.

- Таня, о боже! - растерялась я, не зная, смеяться или плакать.

Дочка сжимала прядь длинных волос в руке. На голове же топорщился вверх целый неровный пучок!

Андрей сделал мне знак, что справится сам. А потом обратился к дочери:

- Очень красиво. Ты моя принцесса. Но давай договоримся, что в следующий раз, когда твоя душа затребует экспериментов, мы сходим в салон. Не подумай, я вовсе не против. Можем хоть в малиновый тебя покрасить. Но в салоне.

Таня задумалась.

- Кажется, в салон придется идти прямо сейчас, - покачала я головой.

- Толко позавтракаем сначала. Доброе утро, Юлечка, - сказал он другим тоном, нежели только что общался с дочерью. Более глубоким.

Я немного смутилась и опустила глаза. Ночью для нас нет запретов. Днем же... я по-прежнему ужасно смущаюсь таких тем. Быть может дело в том, что Андрей всё еще женатый человек? А роль любовницы для меня невыносима.

Весь завтрак мы с Андреем переглядывались, любуясь на дочку с этой смешной прической. Я даже сфотографировала малышку на память. Вырастет — покажу.

Потом пошли в салон, где ей обстригли короткую, но более-менее ровную челку.

Эта фотография и сейчас на моем телефоне, правда, мобильный забрали. Я не успела ее сбросить на жесткий диск. Неужели она пропадет также, как и я?

Неужели Андрей всё это забыл?

Очередной приступ тошноты оказывается особенно изматывающим. Я борюсь с ним, и вновь думаю о дочке. Эти мысли успокаивают, помогают отвлечься.

Я вспоминаю Танюшу совсем крошкой. Как кормила ее грудью и часами лежала рядом и гладила животик во время первых беспокойных недель. Вспоминаю роды...

А затем вздрагиваю. В последний и последний раз меня также сильно тошнило, когда я была беременной Таней!

Судорожно считаю срок. На отдыхе мой цикл сдвинулся, так бывает, и я не стала придавать значения.

Пульс вновь частит. Я прижимаю ладонь к животу, будто в порыве защитить своего ребенка.

Неужели я снова беременна? В прошлый раз Андрей не знал об этом. Неужели не узнает и в этот раз?

Новый шум за дверью заставляет напрячься.

Я смотрю на дверь, и сжимаю ладони в беззвучной молитве.

Глава 56.

***

Я понятия не имею на что способны мои похитители. Вдруг они перебрали с алкоголем? Слетели с катушек? Вломятся ко мне в комнату и начнут приставать? От страха немеют конечности и знобит тело. Я не переживу, если ко мне прикоснётся чужой мужчина. Если посмеет заклеймить собой. Я буду драться до последнего. Пока есть силы. Несмотря на то, что Андрей оставил меня здесь и не желает платить деньги похитителям, я буду верной ему.

Звуки за дверью громкие и глухие. Я сильнее вжимаюсь в угол и начинаю вспоминать молитву, которой учила меня в детстве бабушка. Помню, как когда-то отдыхала с бабулей в деревне. Мне было семь или восемь… точно не помню. Я осталась одна. Начался сильный ветер, дождь и гроза. Ветки деревьев стучали по крыше, создавая совершенно жутки и пугающий звук. Вдалеке слышался мощный раскат грома. Я дрожала от страха и плакала сидя у себя в комнате. Бабушка застала меня в таком состоянии, когда вернулась из магазина. Она присела рядышком на край кровати и, погладив меня по голове, сказала, что когда очень-очень страшно, то спасает вера. Я молча внимала её словам и как губка впитывала каждое слово чудодейственной молитвы. Удивительно, но после неё непогода закончилась. Я тогда посчитала это настоящим чудом.

За дверью слышится отборный мат и глухие удары. Я закрываю глаза и вспоминаю немного подзабытые слова молитвы. Главное, не молчать, чтобы не сойти с ума. Я нужна своей дочери здоровой и сильной. И я обязательно отсюда выберусь, выстою. У меня есть прекрасный стимул.

Что творится за дверью моей комнаты мне неизвестно, но волоски на коже встают дыбом, когда я слышу нечеловеческий крик, выстрелы и удары.

Едва дверь, ведущая в мою комнату, срывается с петель, я чуть не схожу с ума от ужаса. Но продолжаю сидеть в том же положении с закрытыми глазами. Молитва переплетается с обращениями к дочери.

Танечка, Танюша… Как ты там, моя прелесть?