Его сын

— Я хочу проверить, — от сидящей могучей фигуры тянуло мрачной решимостью и толикой отчаянной, застарелой детской надежды.

— Я тоже, — кивнул Император, вызывая гвардейца.

* * *

Вейдер вернулся практически ночью, когда Люк отчаянно клевал носом, сидя в гостиной в уютном коконе из теплого одеяла. Заснуть не давали только вспышки эмоций отца, приходящие по связи, и беспокойство, которое все не проходило. В общем, он за отца не боялся, Император не тот человек, чтобы угробить ученика, в которого он вложил столько сил и времени, только из-за того, что тот посмел что-то спросить или возмутиться, однако червячок сомнения все же грыз.

Заслышав тяжелые шаги, Люк отбросил одеяло, вскочил, чуть не свалившись, и помчался встречать отца. Оглядев ситха, имеющего какой-то немного потрепанный вид, он подлетел к мужчине, хватая его за руки и фонтанируя облегчением и радостью. Лорд устало потрепал сына по торчащим во все стороны вихрам и просто рухнул на диван. Люк тут же пристроился рядом, озабоченно начиная ощупывать его Силой в поисках повреждений.

— Все в порядке, — тихо произнес Вейдер, откидывая голову на спинку дивана. Люк недоверчиво принюхался.

— Точно? От тебя тянет плазмой…

— Чем? — удивился ситх. Люк замялся, пытаясь объяснить.

— Нууу… Для меня так сейбер пахнет. Такой колючий запах, как… Как раскаленный газ… Огонь? Энергия…

— Молния Силы, — прекратил мучения сына развалившийся поудобнее Вейдер. Мальчик тут же навис над отцом, начиная его внимательно рассматривать, сканируя Силой.

— Молния?! — ситха окутало беспокойством. — Это больно! Я помню…

Мужчина покосился на нервничающего ребенка и прижал его к себе, успокаивая.

— Ничего, — шевельнул рукой ситх. — Не в первый раз. Я даже не заметил почти…

Что значит — помнит? Его что, Молниями били? Ребенка? Так, пора во всем этом разбираться.

— Успокойся. Иди спать, завтра будет очень насыщенный день. С тобой хочет побеседовать… дедушка, — саркастически хмыкнул Вейдер, но Люк уловил нечто странное. То ли радость, то ли нет…

— Значит, все-таки дедушка? — посмотрел в визоры маски Люк, вставая и закутываясь в одеяло.

— Как ни странно… Да.

* * *

Ситхи молча смотрели на экран, на котором появились результаты проверки. Палпатин сел, задумчиво глядя на высветившиеся цифры. Совпадение было слишком большим…

Вейдер молча повернул к нему маску, отблески света плясали в визорах, придавая им алый оттенок. Ситх молчал, тщательно возводя щиты, пытаясь не дать Мастеру прочитать его мысли и распознать обуревающие его чувства.

Прибор взлетел в воздух, окутываясь коконом Силы и начиная дробиться на мелкие куски.

— Знаешь, Вейдер, — тихо произнес Палпатин, пряча руки в широкие рукава своего одеяния. — Это… Странно. Я привык к тому, что у меня не будет кровного наследника… Сначала обучение у Плэгаса, который не преминул бы воспользоваться моей слабостью. Потом долгие годы в Сенате, рядом с джедаями… Было не до этого. Какая, к Силе, семья? Самому бы не попасться… Не скажу, что был прямо таким уж аскетом, но… Да, не до этого. Да и ты отнимал много сил, а уж после ранения — так и вовсе. Да, я привык… А тут это…

Мелкие куски металла, пластика и стекла стали дробиться на еще более мелкие, буквально в крошку.

— И Люк. Очень необычный ребенок.

— Даже слишком, — кивнул Вейдер. — Команда «Истца» до сих пор в шоке.

— То есть? — с интересом приподнял бровь Сидиус. — Что он сделал?

— Поправил мне репутацию. Теперь меня не боятся, а опасаются и при этом сочувствуют.

Палпатин моргнул и повернулся к ученику.

— Еще раз… Что он сделал?

— Репутацию поправил. Знаете… Мастер… — запнулся Вейдер, — теперь, в свете открывшихся фактов, я понимаю, почему мне иногда казалось, что Люк — ваша маленькая копия. Да. Вот теперь мне все понятно… Яснее некуда.

Осколки спрессовались в небольшой шарик, который упал в контейнер для мусора в виде изящной широкой вазы.

— Маленький интриган. С ним что-то не так. Ему пять… Но у него слишком большой словарный запас, слишком четкие движения, слишком расчетливый ум. Он убил своего похитителя, представляете? Пятилетняя мелочь пузатая, подловил здоровенного наемника, вооруженного, и убил его. Он не снимая носит самодельный нож и не может спать без оружия. Говорит, что сумеет меня вылечить, вот только вспомнит как.

— Каким образом?

— Темное исцеление.

Палпатин поперхнулся, изумленно глядя на Вейдера.

— Вспомнит?!

— Да. Я тоже не понял. А еще он проворачивает интриги и никогда не лжет. И любит конфеты, с ума сходит по сладостям, обожает лезть ко мне на руки. И убивает без зазрения совести. Не то чтобы я был против, но все же…

— Милый ребенок.

— Да. Он сказал, что мать дала ему очень правильное имя, а еще он любит меня, — ситх повернулся к внимательно слушающему Палпатину, покачав головой. — И я не могу понять, за что.