Его сумасшедшая

У богатых свои причуды. И вот она оказалась в центре такой игры, своеобразной причуды богатого человека. Если честно, было на что обидеться. Наверно, если бы она помнила, то и обиделась бы. Ведь ясно, что у нее болело сердце об этом, когда она узнала в той неведомой короткой жизни, прожитой за неделю.

Но Надя не помнила. А непомнящая Надя легко могла, если не понять, то простить. Ну как вообще можно не простить солнце или ветер, или морские волны? Так невозможно не простить и Игоря.

— Могу, да… Только не обманывай меня больше, ладно?

Игорь сжал ее ладонь.

— Не буду. И, послушай, я хотел бы попробовать снова, без обмана, как Игорь Василевский. С самого начала. Ты и я, как мы есть сейчас. У меня есть шанс, Надя?

В теплых карих глазах появился напряженный блеск. А Надя растерялась. Ей показалось, что сейчас она – обессиленная, некрасивая в своей болезни девушка – держит в руках сердце этого солнце-подобного могущественного мужчины. И ведь действительно держит, может сказать «нет» - и сделает ему очень больно. Он не отступится, но ему будет горько и нехорошо.

А может сказать «да» - и предопределит этим всю свою дальнейшую жизнь. Почему? Да потому что, если такой мужчина, как Игорь Василевский хочет «шанс», то он точно его использует. И никуда ты не денешься. Потому что от таких мужчин не уходят. И не хотят уходить. Это решение-то на всю жизнь, хоть и звучит, как простой «шанс».

Наверно, она молчала слишком долго, потому что ладонь Игоря, ни на секунду не отпускавшей ее руку, разочарованно разжалась. Она опустила глаза, поэтому не видела его взгляда, но, похоже, он стал безнадежно-грустным и понимающим при этом.

— Игорь, я … хочу попробовать. Давай попробуем. Я ведь просто не помню, поэтому действительно нужно будет все заново… — сказала она, наконец. — И еще… — она опять залилась краской. — Я хотела сейчас…

— Что? — Игорь облегченно, радостно улыбнулся и опять сжал ее ладонь.

— Нет, это ерунда, не слушай меня!

— Нет, скажи. Что ты хотела сейчас?

— Это фигня, ну брось, я уже и забыла, что!

— Поэтому мы опускаешь глазки и розовеешь, что уже забыла?! А мы ведь только что договаривались, что как сомневаешься – говоришь мне!

Надя криво улыбнулась. Ну да, он прав, договаривались…

— Ну, Игорь… Я подумала, может если ты меня поцелуешь… может я вспомню… ощущения…

И снова тысячу раз пожалела, что произнесла это.

Игорь одним движением оказался на краешке ее кровати, и уже склонялся к ней. Надя отчаянно зажмурила глаза. Стеснялась… Это в той короткой жизни, его поцелуи были для нее естественны, а не сейчас.

— Артур меня убьет! — прошептал Игорь, имея в виду лечащего врача Нади Артура Андреевича.

Но сам склонялся все ниже и ниже. Надя ждала прикосновения губ к губам, и чуть-вздрогнула, когда оно случилось.

… Наверно, в той их жизни все было не так. Наверно, тогда его губы были полны страсти, желания, обладания. И, наверно, это было очень и очень приятно. И да, она еще захочет этого снова, обязательно!

Но сейчас ее пробило током от легкого, как перышко, нежного прикосновения. Он очень мягко целовал ее, словно признавался в нежности, в трепетном глубоком отношении. Лишь в конце, когда Надина рука робко скользнула в его густые темные волосы, сильнее проник языком, прошелся по нижней губе.

И все закончилось. Но Надя точно убедилась, что знает эти губы. В сущности, лишь они и ощущались родными в этом мире. Других губ она и не знала. Кир ее целовал редко, обычно удавалось избежать его поцелуев, ему подавай другие «ласки». А поцелуи мальчиков на школьных дискотеках годы назад не считаются.

А вот это были губы «ее мужчины». Совершенно точно ее!

Так здорово… Лишь одна противная мысль вдруг ударила в голову и заставила сжаться, как он внезапной опасности.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Прости пожалуйста… У меня наверно изо рта неважно пахнет, я ведь лежу тут…

— Нормально все пахнет! — улыбнулся Игорь, мягко касаясь ее щеки ладонью.

— И выгляжу я, наверно…

— Надя, милая, да брось ты! Ты прекрасно знаешь, что выглядишь нормально. Ты же видела себя в зеркало, уверен, и знаешь, что все хорошо!

Склонился и снова начал ее целовать. На этот раз откровеннее, сильнее, видимо, убедившись, что от поцелуев она не развалится и не растает, как Снегурочка.

— Кхе… Ммм… Кхм… ! Игорь Александрович! — послышался знакомый голос, того самого Артура, который по словам Игоря угрожал его жизни. Игорь отстранился, в складке его губ притаился едва-сдерживаемый смех. «Я ведь говорил, что убьет!» — прошептал он Наде.

— Ну как же так! Девушке еще выздоравливать и выздоравливать, а вы! — конечно, наехать по-настоящему, на такого клиента, как Игорь, Артур не мог.

— Ой! Артур Андреевич! Я сама попросила! — ляпнула Надя, как школьница учителю. И от ужаса, что «она сама попросила Игоря Александровича поцеловать ее», более того – чистосердечно призналась в этом врачу, кажется, опять покраснела.