Его строптивое наваждение

— Не хочу, — разворачиваюсь и покидаю кухню. Не хочет идти со мной в парк, сама пойду. Вытаскиваю из сумки, что привёз Марк, вещи. Натягиваю рваные шорты, футболку и джинсовую куртку с рисунками. Отчим никогда не позволял мне такое носить. Вечно строгие платья, туфельки, юбки и блузки.

Собираю волосы в небрежный пучок и надеваю солнцезащитные очки. Когда обуваюсь в кроссовки, меня как пушинку поднимают в воздух и прижимают к горячему боку.

— Я сказал, что опасно, — говорит на ухо, губами цепляя мочку.

— Чем? Кто меня там достанет? — я говорю слабым голосом, потому что от прикосновений мужчины у меня кружится голова и подгибаются колени.

— Снайпер, — губы захватывают мочку.

— Раз ты боишься, я сама пойду, — брыкаюсь.

Но Демьян держит меня навесу, как маленькую девчонку, будто я совсем ничего не вешу. И мои толчки в его грудь вообще не впечатляют.

Тогда я примеряюсь и кусаю его за плечо. За мягкое местечко возле шеи. Демьян едва ощутимо дергается. Но не издаёт ни звука. Продолжает двигаться в сторону балкона.

А меня ведёт от его запаха и солоноватого вкуса кожи. И я зализываю место укуса языком. Дурею будто кошка от валерьянки. И цепочкой поцелуев касаюсь покрасневшего места. Мужчина так и не оделся, поэтому я имею полный доступ к его телу.

Демьян выходит на балкон, а я цепочкой поцелуев начинаю покрывать его шею и линию скул. Дыхание мужчины учащается. Сильные ладони начинают оглаживать моё тело. Мои ноги. Легонько сжимают ягодицы, приподнимая чуть выше. Чтобы поймать мой взгляд. Чтобы зажечь во мне искру предвкушения.

А потом твёрдые губы накрывают мой рот. И я теряюсь в водовороте чувств. Вспыхиваю от восторга, когда язык проскальзывает внутрь. Я, кажется, даже хнычу. Целую столь же жадно в ответ. Прикусываю его губы. Языком неумело проникаю в его рот.

Кладу ладошки на затылок. Притягиваю ближе. Жмусь своим костлявым тельцем к его могучему телу.

А затем кусаю испуганно губу и начинаю вырываться яростно, когда Демьян чуть наклоняется вперёд. Это движение вспышкой воспоминаний отзывается в моём сознании. И тело знакомо деревенеет. Всего миллисекунда, а томление сменяется страхом. Желание лопается, как мыльный пузырь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Демьян шипит, слизывая кровь со своей нижней губы. С нижней губы, на которой до сих пор синяк после прошлой встречи наших губ. Опускает в кресло и отходит, блеснув глазами.

— Что за игры, девочка? — яростный вопрос.

И это заставляет дрожать ещё сильнее. Ненавижу себя за слабость, но мои глаза снова наполняются слезами.

— Бл*ть, — выругался от души и ушёл с балкона, хлопнув дверью так, что я удивилась, что стёкла не вылетели.

Довела мужчину. Чёрт.

В бессильной ярости на саму себя побилась затылком о спинку кресла. Вот зачем полезла к нему с поцелуями?

Да потому что соскучилась по нему. Потому что воспоминания о нём — единственное, что держало меня эти два с половиной года. Та ночь стала моим спасательным кругом. Каждая секунда, которую я вновь и вновь прокручивала в своей голове. Я жалела, что сбежала. А что если бы я осталась? Что если бы всё было иначе? Что если бы не было изнасилования и последующих событий? Что если бы я забеременела от этого потрясающего мужчины?

Я села в кресле ровно, широко распахнув глаза. В ту ночь мы не предохранялись. Ни разу. А что если во мне начала зарождаться частичка этого мужчины, пока я не попала на мороз?

Страшные мысли замелькали в голове, заставив меня нервно метаться по узкому балкону и кусать руки в кровь.

Я всегда любила детей. Безумно. Я не могла пройти мимо ребёнка, не улыбнувшись ему и не угостив чем-нибудь. И когда мне озвучили страшный диагноз, бесплодие, мой и без того разрушенный мир превратился в пепел. Кому я нужна такая? Психически нездоровая. Нервная. И бесплодная.

На балкон вернулся Демьян с тарелкой в руках. Поставил на узкий подоконник и кинул на меня нечитаемый взгляд.

— Ешь, — отстраненный и холодный голос. Злится на меня. И имеет на это полное право.

Я киваю, опуская голову вниз и пытаясь не кривить губы. Искусанной руки касаются горячие пальцы. Проводят по оставленным моими зубами следам. Собирают крохотные капельки крови. Мягко ласкают, будто забирают боль.

— Почему ты меня боишься? — снова присаживается на корточки, не выпуская мою ладошку из рук и продолжая поглаживать нежную кожу.

Я мотаю головой из стороны в сторону. Я не могу говорить. И не хочу рассказывать своему первому мужчине о том, что произошло сразу же после той волшебной ночи. Только не ему. Боюсь увидеть призрение в его глазах. Увидеть осуждение. Услышать, что сама виновата. Сама спровоцировала.

По лицу Демьян проходит рябь разочарования и, кажется, боли. Мужчина целует мою руку и поднимается с пола.

— Кушай, — заправил прядку волоса за ухо. Нежный и полный заботы жест, который вновь заставляет меня хлюпать носом.