Его строптивая любовь (СИ)

— Глупость какая. Это противоречит самой связи мага и стихии, — фыркнул рыжик. — И ты это знаешь, просто сейчас чувствуешь себя самой несчастной и покинутой. А на самом деле ситуация обстоит иным образом: ты в интересном, относительно безопасном для тебя мире, поступила в лучшую академию, у тебя все четыре стихии в подчинении, одна из которых — одушевлённая и сохранившая память, ты живёшь в отдельной башне, которая в тебе души не чает и заступается перед Академией, если вдруг возникают конфликты, ты дружишь с Тьмой, настоящим стихийным драконом и, конечно, со мной. Любой маг за что угодно из этого списка убил бы, не моргнув глазом.

— В точку, — подтвердил Рагнар.

«Особенно за меня», — активизировался Огонёк.

— Кроме того, у тебя есть уникальная возможность тянуть из нас информацию. Заметь, мы не стали общаться за твоей спиной, хотя могли, — добавил Маро.

— Спасибо. И тем не менее вы по–прежнему утаиваете от меня детали. Что вы подразумевали под предательством в древнем понимании этого слова? — потребовала я ответа, почувствовав себя куда лучше после перечисления рыжиком моих сильных позиций.

Маро недовольно посмотрел на Рагнара, будто тот нёс персональную ответственность за мою наблюдательность.

— В магических мирах женщины издревле охотились за сильными магами, чтобы понести от них дитя. Не для свадьбы, а для своего рода, — объяснил дракон. — Предполагаю, что твоя мать… Это только предположение, Алессаль!

— Я поняла.

— Предполагаю, что твоя мать поступила подобным образом, встретив огненного тёмного, однако её род по какой–то причине не принял её дитя, и она была вынуждена отдать тебя нянькам. Возможно, этим она спасала твою жизнь, — добавил Рагнар, прилагая все усилия, чтобы история не выглядела совсем печально.

— Но загнала в рабство, — закончила я горько.

— Ненамеренно, — сказал дракон, но тут же честно уточнил: — Наверное. Как бы то ни было, твою маму предала её семья.

— К слову, — вступил рыжик в наш разговор, — нянек обычно назначают старшие родственники. Так что это двойное предательство и месть в одном флаконе.

— Ладно, вопрос о моей матери пока остаётся… — Посмотрела на Маро и передумала. — Ты говорил, что можешь её найти, если я дам согласие на обручение. Ты действительно можешь это сделать или думал, что она живёт на Земле и достаточно лишь попасть туда? Я ведь правильно понимаю: когда ты брал у нас с сайреной по капле крови, тогда и понял о нашей с ней связи?

— Могу. Если бы ты не стала упрямо называть её тётушкой, я бы сообщил тебе о реальной расстановке вещей ещё тогда, — язвительно выдал рыжик.

От неожиданного обвинения застыла на мгновение, выпучив глаза и приоткрыв рот, однако вспомнила обстоятельства беседы. Я натуральным образом тогда отмахнулась от его попытки всё объяснить, посчитав себя самой умной. А ведь чего стоило дождаться его «лабораторного анализа» и задать один–единственный вопрос? Правду говорят на Земле: поспешишь — людей насмешишь.

— Я была неправа. Извини.

Пока рыжик театрально прижимал руку к груди, пока расхваливал мой замечательный характер и восхищался способностью признавать свои ошибки, я подошла к столу и извлекла из ящика дневник. Вопрос, кому можно доверить провести экспертизу, не стоял. Вариантов не было — я не желала показывать Рагнару мои мысли и чувства, ведь большинство страниц были посвящены именно ему.

— Мне? Серьёзно? — спросил Маро, протягивая руку. — Не уверен, что прилично читать о девичьих мечтах, но…

— Хватит паясничать. Я заметила, что кто–то внёс изменения в мои записи, а заодно подправил мне память. И хочу, чтобы ты…

— Память? — возмутился Маро и, выхватив раскрытый на нужной странице дневник, засунул в него нос. — Да, подделка налицо. Но память! Ты уверена? Это очень непросто сделать. Почти невозможно.

Он уставился на меня своими невозможными глазами, затягивая в их тёмные глубины. Я послушно замерла, не видя смысла в сопротивлении.

— Мне нужно предпринять какие–либо шаги, чтобы ты прочитал мои мысли? — уточнила, демонстрируя готовность к сотрудничеству. В присутствии Рагнара я не опасалась демарша со стороны юркого и хитрого тёмного.

— Я не умею читать мысли, но могу увидеть чужое вмешательство в работу мозга. Просто стой ровно, — немного раздражённо велел рыжик.

Стараясь моргать как можно реже простояла добрую четверть часа, но шея начала затекать из–за неудобного положения — приходилось сильно задирать голову.

— Скоро уже? — произнесла не шевелясь.

— Заканчиваю, — едва ли не прошипел рыжик, виски и лоб которого были усыпаны бисеринками пота. — Меньше думай, отвлекаешь.

— Ты ведь не читаешь мысли, — предъявила ему.

— Ни о чём не думай! — рявкнул Маро, не прекращая вглядываться… Уж не знаю, что именно он делал, но я себя чувствовала так, будто попала в вертикальный аппарат МРТ.

Не думать было удивительно сложно. Прежде я могла целый день заниматься ерундой, не включая мозг. Видимо, за время в Эрмиде совершенно разучилась валять дурака. Здесь ленивые и глупые не выживают. Или живут по чужим правилам.

— Миа!

— Молчу–молчу.