Его строптивая любовь (СИ)

— Кхе–кхе–кхе! — закашлялась я от ужаса. — Чего? Я-то здесь с какого бока? Я по крови вообще не Фогрейв! Скажи, что ты пошутил! — потребовала, строго глядя на ехидного громилу. Ну, шутит ведь! Правда же, шутит?

Глава 4

— Разумеется, я шучу. Но ты бы видела своё лицо!

Посмотрела на этого весельчака. Я здесь едва инфаркт не схватила, он шутит!

— Жестоко.

— Прости, не думал, что ты можешь заподозрить в столь безумном заявлении хоть толику правды. Эрмидом правят мужчины, Алессаль.

— Я вообще–то из другого мира и всех нюансов не знаю. Эрмид сложно понять, у вас на каждое правило есть сотня исключений, — недовольно заметила я, но тут же переключилась на другую тему. — Ой, а этот красивый дворец с башенками — Цитадель?

— Она самая. Туда — ни ногой без моего сопровождения, — напомнил брат тем командным тоном, что всегда вызывал раздражение. — А теперь пойдём домой, тебе необходимо хорошо выспаться и набраться сил. Завтра будет насыщенный день: с утра зайдёт оружейник, закажем тебе защиту и несколько учебных мечей, затем завтрак, поход в академию, потом, деваться некуда, тебе придётся поговорить с матерью.

Последнюю фразу комментировать не стала. У меня накопилось немало к ней вопросов, так что долго избегать диалога я и не собиралась. Единственное, что мне было нужно — время. Настроиться, собраться, а затем спокойно беседовать. Оставалось надеяться, что она не придёт ночью.

А что, если я окружу себя Тьмой?

Губы растянулись в ехидной улыбке. Кто бы мог подумать, что Тьма станет защитой и опорой! Даже забавно. Столько лет я панически боялась темноты, теперь рада ей.

Так, о чём мы там говорили? Голова кругом от информации и событий.

— Будем надеяться, ректор никуда от нас не денется и мне не придётся готовиться к балу вместо всего запланированного, — произнесла со вздохом.

— Исключено. Ты туда не пойдёшь ни при каких обстоятельствах, — сказал, как отрезал, Рагнар. — Если не найдём достойного оправдания, всегда можно нарушить правила. У меня есть личное разрешение повелителя не водить тебя во дворец, сошлюсь на него. В крайнем случае, сообщим о нездоровье.

— Лгать нехорошо.

— И не собирался. Я просто заставлю тебя тренироваться с магическим мечом, а он потребует порцию крови. Маленький порез на теле — тоже рана.

Что за мужчина рядом со мной? Я его сегодня решительно не узнаю!

— Логично. Поверят?

— Твоя мать — хорошая актриса, с трагическим видом сообщит, что её дочь, дитя другого мира, по незнанию прикоснулась к магическому артефакту и теперь лежит, истекая кровью. Проблем не будет, — заверил Рагнар.

— Если честно, я так и не поняла, почему визит родителей отменил данное мне разрешение не посещать дворец, — проговорила деликатно, надеясь на развёрнутый ответ.

Мы неспешно удалялись от Цитадели, но я то и дело оборачивалась к ней, прислушиваясь к необычным ощущениям. Казалось, огромное здание страдает, стонет, просит о помощи. И сердце откликалось, рвалось на зов. Понять бы ещё, почему, ведь я не дракон и не должна улавливать отголоски магического артефакта, каким, несомненно, являлась Цитадель.

Мужчина молчал, и я подумала, что утомила его бесконечными расспросами. Обижаться не стала — он и так сегодня рассказал больше, чем за всё время нашего знакомства, и я была благодарна. Не только за это. За многое. За то, что дал возможность сбежать от мамы, когда я не хотела с ней общаться, за то, что защищал мои интересы, за ту откровенность, с которой говорил сегодня. И главное — за то, что впервые в новом мире я почувствовала себя абсолютно спокойно. Пусть и знаю, что это ненадолго. Но это драгоценная передышка, позволяющая собраться с мыслями, силами, с духом.

— Есть незыблемые правила. Одно из них — все члены рода должны быть представлены ко двору, пройти специальную проверку на артефакте, отдать частичку своей силы Цитадели и дать клятву верности повелителю. Пока родители сидели в Харраде и числились как новобрачные, их бы никто не беспокоил и не вызвал в столицу, но они явились сами, продемонстрировав готовность выполнять светские обязанности. Так как мы в городе, должны явиться всей семьёй. Так принято.

— Разумно, — заметила, глазея по сторонам. — Я бы тоже требовала подчинения не только от глав родов и мужчин. Женщины порой куда опаснее.

На улицах стало гораздо больше людей, в основном мужчин. Может, это не люди, а вампиры и оборотни? Судя по тому, что на мою одежду они обращают куда больше внимания, я попала в точку. Смотрели так, будто я иду обнажённой. От них исходили волны похоти и грязи.

Неприятно.

И гадко.

Словно почувствовав моё замешательство, Рагнар обнял за талию и на мгновение прижал к себе. Если бы произнёс классическое «Я же говорил!», не стала бы и спорить.

И вновь он оказался прав, а я нет.

И вновь доказал это делом, когда слово не помогло.

И вновь поддержал, когда понял, как мне нехорошо от жестокости урока, не стал добивать язвительными фразами.