Его собственность

Она открывает рот, и он кладет ложку. Маленькие соленые шарики взрываются интригующе во рту.

— Хорошо?

Она улыбается.

— На вкус лучше, чем это выглядит. Немного похоже на тебя, — дразнит она.

Он запрокидывает голову и смеется.

— Ты очень много работаешь, не так ли?

— Все богатые люди много работают.

Она смотрит на него, раскладывая pâtè на кусочки тоста. Крепкими зубами он откусывает кусок.

— Ты должна поесть что-нибудь, — говорит он.

Она встает и делает себе сэндвич с вареньем. Пока она ест, ей приходит мысль, что Роза была права. Сандвич с вареньем должен быть сделан из белого хлеба. Они просто не пробовали то же самое со здоровым хлебом.

— Что ты чувствуешь сейчас, когда делаешь это? — спрашивает он.

— Разве ты чувствуешь, когда спишь?

— Иногда.

— Давай сыграем в игру?

Улыбка расплывается по его напряженным губам.

— В какую?

— Посмотрим, кто придет первым.

Его глаза загораются.

— Каковы правила?

Билли не упомянула ничего о правилах.

— Это довольно простая игра, на самом деле. Мы по очереди заставляем друг другу кончить. Нужно уложиться за определенное время, для этого включается таймер. Выиграет тот, кто выдержит дольше всего в руках другого.

— Какой приз за победу?

— Победитель просит проигравшего сделать то, что он хочет?

— А что, если проигравший не в состоянии выполнить его просьбу?

— Безусловно, в пределах разумного и ничего опасного.

— Окэй, ты хочешь кончить в первую очередь? Или должен я?

— Я. Ты сделаешь мне первой, — она встает и включает таймер для варки яиц. Время начало отсчет. Он разглядывает ее, она напоминает ему ребенка. Они идут в спальню. Ее легко заставить кончить, потом будет ее очередь.

— Почему ты позволил мне выиграть?

— Как ты узнала, что я это сделал?

— Потому что ты не кончил.

— Итак, так почему ты хочешь играть в эту игру?

— Потому что у меня в рукаве был козырь, но я даже не получила шанс использовать его.

Он смеется.

— Что-то особенное. Это очередная техника от Билли?

— По сути, да, но ты не знаешь мою просьбу.

— Я хочу узнать.

— Почему?

Он пожимает плечами.

— Ну, чего же ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты приготовил мне.

Он лежит на боку, облокотив голову на руку.

— Зачем?

— Когда мне было четырнадцать лет, я прочитала книгу, в которой герой отправляет героиню долго понежиться в ванной, пока готовит для нее. Он делает два стейка на гриле и салат. Это было очень романтично. Он был одет в черную рубашку и выцветшие синие джинсы. Я помню, как он только что принял душ, его волосы были еще мокрыми. Ох, и он был босиком.

— А что было одето на героине?

— Эх... я не помню.

— Тогда ужин завтра?

Она улыбается.

— Ужин завтра. Ты не сожжешь его, правда ведь?

— Возможно, просто салат.

21.

Следующий день тянется очень медленно. В десять заглядывает мистер Наир со своей кружкой, и они немного болтают, попивая кофе. Он рассказывает ей о своей семье, которая по-прежнему живет в Индии. О том, как он работал в кофейне и о том, что до приезда в Лондон, он был индуистским священником в храме у себя на родине. Это интересно, но его время на перерыв быстро заканчивается, и он уходит.

Лана вынуждена тратить время попусту целыми днями, и шатаясь из угла в угол в полном одиночестве в роскошной квартире, она понимает, что это не просто. В той стороне парка, куда выходит ее балкон, не так много активности днем, телевидение вызывает скуку. Сколько раз можно смотреть повторы «Удивительных женщин»? Ей так одиноко. Без матери, Билли и Джека, она чувствует себя полностью потерянной. Она бродит по огромным апартаментам одна, как неприкаянная. Бездельничая, она, наконец, приходит к выводу, что ей нужно вдумчиво проанализировать и составить план дальнейших действий и приложить усилия, вернее, очень постараться. Она заказывает несколько книг на Amazon.

Почти в пять часов Билли выходит в Skype. Лана сидит, скрестив ноги на кровати, и вглядывается в дорогое, ожившее лицо Билли на экране.

— Знаешь что? — восторженно кричит Билли. — Мы летели первым классом.

— Что?

— Да, мы прибыли на регистрацию в эконом класс, но наши места перенесли в первый класс. Обеих, твоей мамы и меня!

— Как такое могло произойти?

— Может быть банкир. Они сказали, что все организовано и оплачено.

Лана молчит. Может действительно Блейк оплатил разницу? Но он даже не знал, каким рейсом они должны были улетать.

— В любом случае, — говорит Билли, — это был кровавый бриллиант. Они называли нас по имени и обходились с нами, как будто мы были знаменитостями или что-то в этом роде. Я выпила почти две бутылки шампанского, а твоя мама проспала большую часть пути.

— Как мама?

— Она здесь. Я даю ее.

— Привет, Лана, — говорит мама. Она выглядит такой бледной и хрупкой, что Лану начинают душить слезы.

После того, как она закончила разговор, Лана ложится на кровать и удивляется, почему вдруг Блейк сделал это. Он странный человек. То, холодной и иногда такой далекий, а в другой раз такой невероятно добрый и щедрый.

В семь часов, дверь открывается и входит Блейк, она бежит к нему навстречу.

— Ты заплатил за маму и Билли, чтобы они летели первым классом?

— Да.

— Зачем?

Он пожимает плечами.