Его слабость

– Ты иная, Сонь. Ты моя слабость, – начал говорить Лёшка. – Всё, что внушается или происходит с ребёнком в шесть – восемь лет потом сложно вычеркнуть из памяти и души. В это время начинают детей обучать, потому что это самый подходящий возраст. Но не только знания мы получаем в это время, это формирования душевных ценностей. Помнишь нашу Шестерёнку? Шесть самых активных и крутых учеников класса? Мы были маленькими, нас посадили за парты: Трэша с Ложкой, Кучу с Шишей и нас с тобой. И благодаря тебе, я влился в эту Шестерёнку. Ты меня везде таскала, на все мероприятия, в столовке подкармливала. Может, ты не помнишь, но ругала, когда у меня рубашка из брюк вываливалась, и сама лично заправляла обратно. Я во второй класс только за тобой нёсся. Я по учёбе ради тебя успевал. Ты в моей голове засела, как родная. Соня, ты мне родная. Ты когда вещи моей матери надела, я понял, что мы семья и никому в обиду я свою семью не дам. И поэтому я тебе скажу, родная. Никогда! Ни за что! Не соглашайся даже на мелкие извращения со мной. Даже если тебе самой это нравится. Потом ради меня терпеть начнёшь, а я не остановлюсь.

– Не пугай меня! – закричала я.

Он нагнулся и включил фары. Легче от этого не стало. Тёмный лес и поток света впереди. Так и ждёшь, что какой-нибудь Леший под колёса выскочит.

– То, что произошло в бане, меня из равновесия выбило, – сказал Васин тихим голосом.

Меня, если честно, тоже выбило. А скорей всего весь дух из меня гад выбил, и задница не сразу зажила.

Я остановилась, и пока мужчина соображал, спешно вышла из машины на пустующую дорогу. Встала в свет фар.

Запутанность ситуации меня сводила с ума. Мне нужно было разобраться с этим мужиком! Я люблю его, я жена ему.

– Муж мой! – крикнула я мужчине, который тоже вышел на лесную дорогу за мной. – Ты вчера ездил за сигаретами в деревню?

– Нет, – твёрдо сказал Лёша.

– Лёшенька, у тебя раздвоение личности. Кто-то из твоих личностей ездил за сигаретами в деревню?

– На машине счётчик километров стоит, никто на машине не ездил, – утвердил Лёша.

– Леший!!! – не верила я ему. – Леший, ты ездил за сигаретами?!

– Бегал, – голос стал высоким, лицо изменилось. – Липла эта баба ко мне, но я бы в такую не спустил. Ты же меня знаешь.

– В том то и дело, что не знаю, – плакала я.

– Ногами сорок километров, – как ни в чём не бывало признался Леший. – Понял, что понесёт его. Попа твоя в покое не оставляет. До крови бы выдрал. А тебя нельзя трогать. Он же садист, а я тебя прикрываю.

– Он садист? Васин садист, а не Леший?! Ты псих, Лёша. Ты меня пугаешь. Я тебя боюсь!

– Это тебе не мешает меня трахать, – радостно хохотнул Леший.

– А этот? – я отмахивалась от комаров и с ужасом смотрела вокруг на тёмный лес. – Этот, третий? Он кто?

– Соня, комары заедят, сядь в машину, – сказал Алексей Яковлевич. – Пожалуйста. Я тебе всё расскажу. Не сейчас, чуть попозже, когда ты от этой истории отойдёшь. И с врачом своим познакомлю.

Он подошёл ко мне ближе, боясь спугнуть.

Комары действительно злобствовали. Но что эти укусы, по сравнению с тем, что творилось у меня на душе.

От его прикосновений становилось хорошо. Я чувствовал себя защищённой и нужной. Расслаблялась. И понимала, что из одного проклятого круга попала в другой. И выхода, наверно не будет.

Лёша медленно усадил меня в машину, закрыл дверь. Сам сел за руль.

– Мне-то как быть? – тихо спросила я, когда мы тронулись. Упала головой на стекло двери и бессмысленно уставилась в темень.

– Уясни, раз попала в мои руки, я тебя уже не выпущу. Сам не обижу и в обиду не дам. Да, я от других мужиков отличаюсь, но если ты со мной будешь, я тебе уже обещал, и повторю. Ты не пожалеешь.

– Я уже жалею, – заныла я и из глаз снова полились слёзы.

– К нему вернёшься? – закричал Леший – Садисты от жертвы далеко не уходят, Соня. Свин за тобой везде таскаться будет, пока я ему по кумполу не настучу.

– Ты сам садист, – горько усмехнулась я.

– Я себя контролирую, – строго ответил Алексей Яковлевич.

Я резко выпрямилась и посмотрела на него.

– То есть все эти личности созданы для того, чтобы подавить в себе садистские наклонности?

– Аллилуйя! – заорал Леший.

– А что вызвало всю эту пое*ень? – нахмурилась я.

– За мат, минет, – обрадовался Леший и стал расстёгивать штаны.

– Я вопрос задала, Васин!

Он расстроенно взялся за руль и замолчал. И сколько бы я его взглядом не сверлила, все трое отказались со мной общаться.

Зашибись!

Я истерично рассмеялась. Это полная безоговорочная задница.

– К Свину вернёшься? – сиротливо так, плаксиво спросил Лёшка.

– Я и забыла о нём, – честно соврала я. – Думаешь Свин меня сильно бил?! Один раз ударил, по лицу хотел, я только запястья перекрестила, он по ним ударил. И всё! За двенадцать лет он меня по-другому насиловал. Психологическое насилие называется. И упивался этим. – Зря я такое рассказала. Но вынудил же. – Никакого тебе анального секса, псих!

А он смотрел на меня пристально и только иногда кидал взгляд на лесную дорогу.

– Сонь, ты мне веришь? Не трогал я эту страшилу из магазина.

– Верю.