Его сиятельство Каспар Фрай

– В Харнлон? - удивленно переспросила Генриетта.

– Да, дорогая, в большой и красивый город. Мне приходилось бывать в нем дважды, уверен, что и вам там очень понравится.

– А чего нам в Харнлоне делать? Здесь красильни, дом, дела идут хорошо.

– Видишь ли… - Каспар пытался представить переезд как можно более безобидным. - Король назначает меня на службу, а отказываться как-то неприлично, все же теперь мы часть королевства.

– А что за служба, папа? - спросила Ева.

– Ну мне предлагают место королевского наместника.

– А титул к нему прилагается? - поинтересовался из гостиной Хуберт, стоявший у окна наблюдателем.

– Если у меня получится там служить, я стану графом…

Генриетта и Ева переглянулись. Из гостиной выглянул Хуберт.

– Батя, это правда?

– Правда, сынок. Только жить мы будем не в самом Харнлоне, а в своей новой вотчине, в городе Тыкерья.

– Тыкерья? - переспросила Генриетта. - Что-то я не слышала о таком городе.

– Это чуть севернее королевской столицы, дорогая, недалеко от океана.

– Что-о-о? - угрожающе произнесла она. - Ты собираешься жить на берегу Студеного океана?

– Ну почему же на берегу, дорогая? Совсем не на берегу! От того места, где мы будем жить, до океана еще ехать и ехать!

Каспар промолчал о том, что в Тыкерье их никто не ждет и, чтобы поселиться в нем, нужно разбить войско вердийцев, которые вовсе не жаждут почувствовать над собой власть королевского наместника.

– Да там, наверное, ледяные пустоши и ничего более! - не сдавалась Генриетта.

– Нет, дорогая, там есть и леса, - возразил Каспар, хотя назвать северные кустарники деревьями можно было лишь с большой натяжкой.

– Мама, если мы станем графами, ты сможешь отдать дочь за дворянина, - пришел на помощь отцу Хуберт.

– Да-а? - поразилась Генриетта. - Каспар, это правда?

– Дорогая, ну, если я стану графом, мы окажемся вровень с любым другим графом королевства. Не вижу здесь ничего удивительного.

Эти слова изменили настроение Генриетты. Она подошла к зеркалу и при свете лампы поправила растрепавшиеся волосы, потом одернула ночную рубашку и, повернувшись, сказала:

– Ну раз сам король предлагает службу, надо ехать…

– Так, значит, мы едем? - обрадовалась Ева. - Ура-а-а! То есть какой ужас, я не смогу посещать школу для девочек.

Генриетта хотела сделать дочери замечание, но передумала. Она вся уже была во власти новых планов.

– Когда мы уезжаем, дорогой? - спросила она.

– На сборы у нас один день, наутро следующего дня мы будем уже в дороге.

29

Король Филипп не спал полночи и забылся беспокойным сном, когда уже начало светать. Его личный слуга Гангур несколько раз заглядывал в зал, беспокоясь, что его величество спит в неудобной позе, однако заходить не решился.

Когда часы на ратуше пробили десять, Филипп проснулся сам.

Потянувшись на короткой кушетке, он с удивлением заметил, что спал не раздеваясь, затем выглянул на площадь, где уже толпился народ. Ближнюю к ратуши часть площади отгородили возами, за которыми стояли часовые, остальное пространство было отдано под торговлю.

– Гангур! - позвал король.

– Я здесь, ваше величество, - отозвался слуга, появляясь в сопровождении еще двух лакеев. Они принесли воды для умывания, смену белья, платье и пару сапог.

Король хотел немедленно спросить о новостях, он ждал сообщения от графа Маквиана, но решил не делать этого при лакеях.

Умывшись и сменив платье, его величество, несмотря на недосып, почувствовал себя увереннее. Он снова вернулся к окну и стал ждать, когда Гангур принесет горячий шоколад.

– Ваш шоколад, ваше величество! - раздалось за спиной.

Король повернулся, принял чашку, из которой, по обычаю, Гангур плеснул немного в небольшую плошку и с удовольствием выпил, демонстрируя безопасность напитка. Впрочем, король уже давно не обращал внимания на этот ритуал.

– Что слышно от Маквиана? - спросил он, ничуть не сомневаясь, что старый слуга знает о затеянной им авантюре.

– Убит, ваше величество.

– Убит?! - Король едва не поперхнулся. - Но как?!

– Обезглавлен. Его слуга тоже убит, а с ними еще один безвестный арбалетчик, наверняка принадлежавший к этой же компании.

– А Штойр, Лейдорф, Коски?

– Этим повезло больше, ваше величество, они лежат с компрессами и ушибами, очевидно, их пощадили.

– Пощадили… - повторил король.

– Ее величество королева-мать! - послышалось из коридора.

Филипп раздраженно отбросил платок, ему совсем не хотелось видеться с королевой. Тем не менее он нашел в себе силы улыбнуться и шагнуть ей навстречу.

– У вас утомленный вид, ваше величество, - с ходу заметила королева и выразительно посмотрела на Гангура. Тот поклонился и поспешно вышел, притворив дверь.

– Я плохо спал на новом месте.

Королева подошла к окну и покачала головой.

– Сколько же сил еще придется приложить, чтобы навести здесь столичный порядок.

– Все не так ужасно, ваше величество, вчера я успел осмотреть несколько улиц, они вполне опрятны. Больше всего меня радует, что Ливен преуспевает в торговле и производстве, давая немалые налоги.

– Насколько немалые? - Королева подошла к Филиппу и погладила его по щеке, гадая о причинах бледности сына.

– Пятьдесят тысяч дукатов в год.