Его секретарша

— Звучит ободряюще, — хмыкнула я. — Только это не поможет. Облонский не думает о таких глупостях, как внешний вид его секретарши. Вернее, он, конечно, думает, но исключительно с точки зрения этикета. Для него важно, чтобы я не набрала лишний вес и соблюдала дресс-код.

— А ты сломай его стереотип, — оживилась подруга. — Соблазни его!

— Это смешно, — заулыбалась я.

На самом деле мне совершенно не хотелось сближаться с Облонским. Он нравился мне на расстоянии, так, как может нравиться человек недостижимый, вращающийся на другой орбите. Я — его секретарша, мне приятно, что у меня такой привлекательный босс, и на этом соприкосновение наших персон заканчивается. Для более близкого общения он был слишком сложным. Слишком жестким, слишком непредсказуемым. Я повторяла себе придуманную байку про музейный экспонат, потому что в глубине души я знала — об него можно очень больно обжечься. А не впустить Облонского не получится. С ним у меня будет или все, или ничего. И это «все» спалит меня дотла, не оставит камня на камне. Поэтому лучше пусть он будет музейным экспонатом, у которого есть взрослая Ира.

Но если подруга закинула удочку, а в глазах пылают чертинки, разве можно отказаться от смелой идеи свести босса с ума накануне праздников? Пусть даже потом за это меня разорвет на клочки его умудренная жизнью Ира…

Глава 14. Облонский

30 апреля, пятница

Раннее утро. Снова звенящая тишина в пустом доме.

Запахнув длинный махровый халат поплотнее, Облонский выглянул в окно на залитую ярким солнечным светом террасу. Весна пела, неслась навстречу лету со скоростью света, но ему не было до нее никакого дела. Он давно превратился в бесчувственную машину, ненавидящую людей и выполняющую свои функции исключительно потому, что так надо.

Иногда ему хотелось избавиться от этого огромного и роскошного особняка. Приобрести взамен хорошую квартиру в центре рядом с концерном и не окунаться каждый раз в пылающие болью воспоминания. Но он не мог. В этом доме жила Даша. Здесь она была счастлива. Ему казалось, пока он сторожит дом и смотрит фильм с ее участием, она живет. Если уйдет из дома — предаст ее память. Нельзя выбросить то, что дорого. Амира ушла, а он не имеет права. Кто-то из родителей должен остаться.

Сделал кофе и омлет. Включил новостной канал громче, чтобы заполнить жуткую пустоту, и принялся за завтрак.

Телефон завибрировал внезапно, заставив нахмуриться. Никому не позволено тревожить его раньше начала рабочего дня.

Высветившийся номер разозлил еще больше. Абрамов, черт бы его подрал. Зачем звонить в пятницу ранним утром? Их ничто не связывает. Ни одно дело, кроме последнего благотворительного фестиваля и редких встреч на общих тусовках для «избранных».

— Отдай ее. — Без приветствия произнес Абрамов.

— Кого? — не понял Облонский.

— Ту девчонку, которая была с тобой на фестивале.

— Машу? — чуть не поперхнулся омлетом Облонский.

Образ Марии, его новой секретарши, внезапно всплыл перед глазами, и Облонского бросило в жар.

— Забудь о ней, — удивившись собственной резкости, холодно отрезал он.

— Ну, для чего она тебе, Владимир Николаевич? Для души у тебя Ирина есть. А я спать по ночам не могу. Все мысли только о твоей диковатой секретарше. Она же и мужской ласки не знала, видно же по ней, что зеленая еще совсем, не распущенная… Такую приручать — одно удовольствие… Сколько ты за нее хочешь?

— Мы на рынке с тобой, что ли?! — рыкнул Облонский. — Ты о чем торгуешься?!

— Сам знаешь, о чем. Отойди в сторону, и я заберу ее себе. Сколько она стоит?

— Мою секретаршу не тронь! — вконец разозлился Облонский. — Она моя, и точка! А узнаю, что ты к ней свои лапы потянул, церемониться не стану!

— Твоя, значит? — медленно переспросил Абрамов. — Но мы ведь не на рынке, ты верно подметил. Если она по своей воле захочет моей быть, ты ничего не сможешь сделать.

И бросил трубку.

Облонский несколько мгновений смотрел на экран, все еще не веря своим ушам. Потом отложил телефон в сторону и принялся медленно жевать. Это же надо, как зацепила никому не известная девчонка мецената, что он ранним утром решил позвонить, поторговаться!

Внутри все бурлило от возмущения. Облонский знал о наклонностях Абрамова. Тот любил заводить в своем огромном замке новых девушек и долго не отпускал их от себя. Никакие мольбы и слезы не помогали вызволить несчастных из замка Абрамова.

Мирослава, его гражданская жена, была нисколько не против развлечений мужа. Более того, Ирина рассказывала, что Мирослава и сама любила принимать участие в любовных утехах Абрамова.

«Мирослава говорит, это жутко заводит — когда в спальне есть еще девушка. Может, и нам так попробовать?»

«Совсем свихнулась?» — передергивал плечами Облонский. Ему казалось это не правильным. Его прежняя жена Амира придерживалась строгих правил, и он уважал ее порядки. Предложение Иры не шло ни в какие ворота. Одно дело — развлечения в каком-нибудь борделе, и совсем другое — в собственном доме.