Его пульс

— Не знаю, вчера получил письмо с угрозами, я почти уверен в том, что это родственник погибшей. А так как я числюсь во всех документах, козла отпущения давно нашли. И так как дело уже завели, я не сегодня, так завтра окажусь за решеткой.

— Ты ведь понимаешь, — процедил сквозь стиснутые губы. Напряжение в кабинете можно было ощутить тактильно, — дело состряпали быстро только потому, что это заказуха. Внутреннее расследование еще не закончилось ведь, и никто не имеет права сажать тебя за решетку без суда и следствия.

Тяжелая пауза. Из груди вырвался надрывный выдох.

— Не отходи от первоначального плана и будь везде с охраной, Миш.

Тебя ведь уже охраняли как президента, друг мой. Надеюсь, что в этот раз все пройдет гладко.

— А ты не вздумай заделать ей ребенка, — резко перевел тему, и это произвело на меня эффект разорвавшейся бомбы.

— Как ты быстро соскочил с неудобного разговора, — сжав стакан с безумной силой, устремил взор в окно. — Я не собираюсь обсуждать с тобой наши с Аней отношения, и уж тем более не стану посвящать в нашу интимную жизнь.

На том конце провода послышалась отборная брань и затем вынужденное:

— Я позвоню.

Чувствовал нутром, что очень скоро мы все окажемся под прицелом, а вот Аня с легкостью может попасть под перекрестный огонь. И я лучше сдохну, чем допущу это. Буду рвать всех на куски, но не допущу, чтобы с ней случилось несчастье.

Утекая мыслями к своей девочке, ощутил болезненные спазмы в сердце. Я принес бед этой семье, и только я в ответе за все, что происходило.

* * *

Борис

Набрав охранников, кратко обрисовал план на ближайший час. Нам теперь повсюду нужно было сопровождение, потому что в затылок дышало дикое животное, чьих помыслов мы не знали.

Захватил чемодан и спешно пошел за Аней, все мысли были давно уже здесь, а дома. Хотелось простой тишины и уюта, может просмотра глупого фильма на диване, главное, чтобы в спокойной обстановке рядом с Аней, с кем я чувствую себя живым.

Я учился заново дышать и испытывать простые радости, по типу эмоций от прикосновения, волнительных объятий и немыслимого восторга от бесед под покровом ночи. Когда подобное было со мной в последний раз? А я не мог припомнить такого в принципе.

И хоть мой мозг имел на примете тысячу возможных способов провести с ней время в горизонтальной плоскости, накидываться на нее в планы не входило. В мечтах да, фантазии давно уже распластали мой мозг катком, выдавливая все адекватные мысли. Я напрочь терял самообладание и все же потерял.

В квартире все смотрелось иначе, и поцелуй Ани сбил мои здравые намерения.

Сорвался, сорвался как подросток в период полового созревания, запах мяты обволакивал и был сродни анестезии, способной подавлять сознание. Как в бреду, терзал мягкие и податливые губы. Зарывался в водопад распущенных шелковистых волос, они бархатом ложились в руку и дарили удовольствие на кончиках пальцев.

Безумно и на грани отчаяния водил носом по шее, языком обводил скулы, не переставая вдавливать Аню в себя у самой стены. В голове пульсировала мысль, что надо быть нежнее, надо быть осторожнее, но внутренний зверь уже рвался наружу, смачно смыкая зубатую пасть сквозь стальные прутья, что были еще в состоянии удерживать набор.

Мгновение и разорванная одежда полетала на пол, еще какие-то жалкие секунды, и мы кожа к коже лежали на кровати, охваченные адской жаждой обладать друг другом. Одно дыхание на двоих. Рваное.

Пальцы мягко касались налившейся груди, вторая опустилась к влажным лепесткам. Она уже была готова, но последующая боль вполне могла принести лишь отрицательные эмоции, а я хотел, чтобы она запомнила эту ночь как нечто хорошее.

У меня никогда не было девственниц, но именно сейчас я очень жалел об этом. Страх причинить боль отравлял тело и душу, и хоть я и понимал, что без боли не получится, выгнать гадкие мысли не получалось.

Опустился к влагалищу и провел языком по клитору. Утробный стон разнесся по комнате. Кричи и наслаждайся. Сладкий вкус желанной девушки ни с чем несравнимое удовольствие. Я был пьянен и пленен.

Погружался языком все сильнее и сильнее, обрывочно сжимая возбужденную грудь. Девушка затряслась всем телом и закричала, впиваясь тонкими пальчиками в мои волосы.

— Смотри на меня, — не узнавал свой голос. Взгляд из-под полуопущенных век пронизывал, топил.

Терпеть больше не было силы, и я впился губами в манящие губы, направил член в теплое местечко, и наткнулся на преграду. Одним махом толкнулся на всю силу, а спустя секунды болезненный стон разорвал пространство. Я слизывал скатившиеся по щекам капли и нес откровенный бред в ответ.

Сам же разрывался от удовольствия, так узко и так хорошо. Она была настолько влажная, что у меня сносило голову, с большим трудом удалось замереть. Член болезненно пульсировал внутри, нуждаясь в продолжении сладкой муки.

— Не останавливайся, — сквозь слезы прошептала и подалась бедрами вперед.