Его последний приказ

Цвейл воскликнул с неодобрением. — Телесная рана? Телесная рана? Они все телесные раны! Никто никогда не говорил «Во, смотрите! Мне только что попали в кости, но плоть абсолютно не задета!» Это все старая чепуха, вот, что это такое. Это фраза, которую вы, героические воины, произносите, чтобы казаться мужественными и стойкими. «Ха, это, всего лишь, телесная рана! Всего лишь, телесная рана! Я могу продолжать!» Чушь!

— Отец...

— Я слышал такое от человека, когда он потерял ногу!

— Отец Цвейл...

Внезапно Цвейл наклонился ближе и прошептал на ухо Гаунту. — Я не хочу беспокоить тебя, Ибрам, мой дорогой мальчик, но за нами следует очень большой человек. Очень большой. Очень высокий парень. Мне он кажется весьма зловещим, но я уверен, что ты знаешь о нем, потому что ты всегда бдительная напряженная пружина.

Гаунт остановился и повернулся.

— Эзра? Иди сюда. — Нихтгейнец подошел.

— Эзра ап Нихт, из Антилла Гереона. Это мой старый друг Отец Цвейл из Имхавы Аятани.

Возвышающийся партизан слегка кивнул в сторону Цвейла.

— Биддю халлоу, элдерен, — сказал он.

— Что он сказал? — спросил Цвейл, искоса посмотрев на Гаунта.

— Он приветствует вас.

— Он очень высокий. Опасно высокий. Я сказал, вы очень высокий, сэр.

— Хват сейзи?

— Я сказал, ты очень высокий. Высокий! — Цвейл сделал жест рукой над своей головой. — Высокий? Ну, знаешь? Не низкий?

— Хват, элдерен?

— Он дурачок, Ибрам? Кажется, он не понимает. — Эзра вопросительно посмотрел на Гаунта, кивнул в сторону Цвейла и резко оторвал пальцы от своих губ.

— Нет, все в порядке, — сказал Гаунт. — Я его все время терплю.

— Это был грубый жест, так ведь? — прошептал Цвейл Гаунту. — Он только что сделал грубый жест в мою сторону.

— Нет, отец. Он только заботился о моем благополучии.

— Хнх! Высокий – это одно, грубый – совершенно другое. Ты заводишь странные знакомства в своих путешествиях, Гаунт.

— Я часто так думаю, — улыбнулся Гаунт. — А сейчас, где Роун?

— Там, там, — пробормотал Цвейл, открывая двери в лазарет. Запах антисептика и выделений тел внезапно наполнили воздух. Медицинский персонал перевязывал последнюю группу раненых, привезенных с передовой пятого отсека.

— Сюда! — весело позвал Цвейл, вероятно не обращающий внимания на страдания вокруг него. Он быстро пошел к полевому театру.

Гаунт последовал за ним и остановился. Огромный, серьезно поврежденный труп полувзрослого сталкера лежал на полу театра. Хирург в маске был в процессе тщательного вскрытия.

Хирург поднял взгляд на вторжение и медленно положил свои, покрытые кровью, инструменты. Он мгновение боролся со снятием перчаток и маски, а затем быстро прошел через комнату к Гаунту и обнял его.

— Трон Терры, Ибрам!

— Привет, Толин.

Дорден сделал шаг назад. — Дай мне на тебя посмотреть, — сказал он. — Фес, это, действительно, ты?

— Во плоти.

— Вот, почему я сначала привел его в вам, доктор, — сказал Цвейл. — Так вы сможете осмотреть его. Он сказал, что у него телесная рана. В плоть, если быть точным, in corpus mortalis. Он похваляется, что в порядке, но вы то знаете этот тип воинов. Отрежь им ногу, а они, все равно, жизнерадостные.

— Ты ранен? — сказал Дорден. — Нога?

— Просто не обращайте внимания на Цвейла какое-то время. Я поцарапал плечо. Ты сможешь осмотреть меня позже. Роун здесь, так ведь?

Дорден кивнул.

— Это была его идея? — спросил Гаунт, делая жест в сторону трупа.

— Вообще-то, это предложил один из твоих. Комиссар, Новобазки. Он с Роуном. Они притащили труп из кустарниковой местности с собой.

— Нашел что-нибудь?

Дорден пожал плечами. — Да. Вещи, которые я бы лучше не находил. Но я все еще собираю данные.

— Мне нужно увидеть Роуна. Ты знаешь, где он?

Охотничий отряд ждал в одной из самых больших палаток снаружи лазарета. Дорден повел Гаунта, с Эзрой и Цвейлом позади. Гаунт вошел в палатку, и обнялся с Крийд, Варлом и Белтайном. Бонин крепко пожал его руку. Призраки, так же, тепло приветствовали Эзру, хотя партизан не ответил. Роун ждал, глядя на Гаунта.

— Брам.

— Элим. Постарел, постарел. А?

— Есть только война, сэр.

— Покажи мне, что у тебя есть.

— Сначала знакомство, — сказал Роун. — Это Колосим, Восемьдесят Первый.

— Я многое о вас слышал, сэр, — сказал Колосим.

— А это Комиссар Новобазки.

— Гаунт, — кивнул Новобазки.

— Комиссар, — кивнул в ответ Гаунт.

— А там, — сказал Роун, — это Рядовой-Разведчик Кортенхус. На койках там, Рядовой-Разведчик Маггс и, ну, Макколл.

— Бедные дьяволы, — сказал Цвейл.

Макколл и Маггс лежали на спинах на простых койках. Они оба были подключены к капельницам и биопитателям. Оба выглядели без сознания, холодными, измученными.

— Что с ними? — спросил Гаунт.

— Они вошли, — сказал Роун. — Они полностью покинули эту планету на несколько минут. Дорден говорит, что у них переохлаждение и истощение, но жить будут.

— Они полностью покинули эту планету на несколько минут? — повторил Гаунт.

— Доказательство, которое ты просил, — сказал Роун.

— Начни сначала, — сказал Гаунт.

Роун рассказывал об охотничьей миссии несколько минут. Те подробности, которые он упускал, с готовностью дополнялись Варлом, Новобазки и Белтайном.