Его ошибка (СИ)

Он молча смотрел на мое лицо, застёгивая ремень на брюках. Его выражение лица не выдавало ничего и я не могла понять, что творится у него в голове. Он был таким разным, совсем недавно он нашёптывал мне нежности и трепетно целовал шею, а сейчас я снова вижу эту леденящую душу сталь в его глазах. Каждый раз хотелось забраться к нему в голову и понять, о чем он думает, что не даёт ему покоя, но мне оставалось лишь гадать.

Мои размышления и наш зрительный контакт прервал телефонный звонок. Адам провернулся к столу, посмотрел на экран телефона и нахмурился. По ту сторону телефонной трубки чей-то женский голос без остановки тараторил то, что я не могла разобрать, и с каждым словом Адам сильнее напрягался. По его лицу начали бегать желваки и на шее вздуваться яремная вена.

Сбросив трубку, Адам поднял свои глаза на меня:

— Марк очнулся.

Глава 20

Моя жизнь всегда сопровождалась запахом эфира и спирта. На лекциях в университете, на практике в больнице, на работе в госпитале. Белые стены, белый кафель, люди в белых халатах и голубах костюмах. Я бегу на каблуках по узкому коридору, оставляя после себя цокающий звук, который эхом разносится по всему зданию. Я бегу и никак не могу поспеть за Адамом, который несётся буквально со скоростью света. Впереди я вижу лишь его белый халат, небрежно накинутый на плечи и развеивающийся в разные стороны. Он резко останавливается перед дверью одной из палат и смотрит на белую деревянную дверь, не в силах разрушить препятствие, отделяющее его от палаты брата. Его одолевают сомнения, ему страшно спустя столько времени увидеть брата. Казалось бы, какое счастье, что Марк вышел из комы, но это случилось так неожиданно и резко, что Адам боится увидеть ту картину, которая его ещё сильнее огорчит.

Адам подворачивает голову и смотрит на меня, пытаясь найти поддержку в моих глазах. Таким растерянными я его не видела никогда. Я коротко киваю и обнимаю за плечи Марию Герасимовну, которая только смогла догнать нас.

Палата погружена в приятную тьму и лишь небольшая лампочка над кроватью освещает парня, лежащего на больничной койке. Нас встречает приятная женщина сорока пяти лет, короткие темные волосы касаются плеч, ее взгляд профессионально сосредоточен.

— Мы сообщили вам сразу, как только он открыл глаза. Показатели в норме, состояние стабильное, возможна ретроградная амнезия, поэтому, пожалуйста, не нагружайте его.

Мария Герасимовна и Мэт подходят к парню. Парень в больничной койке переводит на них взгляд и всматривается в их лица.

— Мальчик мой.. — старушка пыталась унять свой дрожащий голос. По ее морщинистому лицу текли слёзы, которые она тут же вытирала рукавом серого кардигана. — Марк, сынок, как ты? — Мария Герасимовна накрыла своей ладонью руку парня.

Марк ничего не отвечал и продолжал вглядываться в лицо женщины. Лицо Марка было худым, с впавшимися щеками, кожа под глазами была настолько тонкой и бледной, что сквозь неё просвечивали вены, и отдавали синевой под глазами. Но несмотря на это, его сложно было назвать не привлекательным, в силу делительного пребывания в коме его тело начало истрачивать все ресурсы и все это отражалось на его худобе и блёклости лица. Уверена, что в прошлом, до аварии Марк разбил не одно женское сердце. Он был поразительно похож на брата, его отличали только светлые волосы, родинка на щеке, но его глаза были такими же серыми, как у Адама.

Я стояла возле двери, не решаясь подойди ближе, и наблюдала за всей этого картиной. Адам стоял недалеко от кровати, будто его приковали к полу невидимыми цепям. Его напряженное тело и сжатые кулаки говорили о том, как сильно он сосредоточен и взволнован.

Я аккуратно приблизилась к нему, и немного поглаживая, положила руку на его спину. Он повернулся и посмотрел на меня. Я чуть заметно кивнула в сторону больничной койки и приподняла уголок рта, пытаясь улыбнуться.

— Марк, ты помнишь меня? — Мария Герасимовна все пыталась достучаться до больного.

Парень молчал и лишь едва заметно кивнул. Затем он перевёл взгляд на Мэта и задержался на Адаме. Адам подошёл ближе к брату, но все так же молчал.

— Мы все очень переживали за тебя, брат, — Мэт нарушил гробовую тишину.

— Извините… — в палату вошла молодая и щупленькая девушка в белом халате и в чепчике на голове. — Время вашего визита закончилось. Больному нужно отдохнуть.

— Я останусь, — Мария Герасимовна вскочила со стола, словно ужаленная. — Ему нужен уход. Я останусь.

Медицинская сестра коротко кивнула и подошла к кровати Марка, поменять бутылки от капельниц.