Его не звали, но он приперся

Меня чмокнули в щеку и принялись разводить костер, заодно и разминая затекшие ноги. Стоянка до утра, а за весь день она слишком устала сидеть сидьма. Намеки на интимную близость на такой жаре, при отсутствии водных источников рядом, зато в присутствии целой кучи любопытных глаз мне даже не делали. Тария умненькая дамочка, прекрасно понимала, что если я ее и решу поиметь, то только после входа в город.

Впрочем, некоторым везунчикам, обладающим собственными каретами или фургонами с закрытой крышей, чужие глаза не мешали ни в малейшей степени. Особенно отличилась моя «жертва», которому я устроил шикарную жизнь с его двумя хозяйками. Честное слово, мне несколько раз приходилось перемещаться из своей телеги эвакуатором, чтобы как следует поржать в лесу, пугая зверей и птиц!

Иногда я сам с себя ох*еваю, ибо сотворить такое можно только под диким градусом, либо под жесткой химией. Но я справился своими силами, ибо моя альтернативная одаренность не нуждается во внешних батарейках! Только собственное больное сознание, только хардкор!

Вообще-то, у парня сейчас маленькая катастрофа происходит, пополам со сломом приоритетов, трудными моральными выборами и прочей хренью из этой же оперы. Сам он пока не может признать себе, что его фактически подчинили и теперь пользуют во всех смыслах две его служанки, которых он раньше рассматривал как живые манекены.

Но каким-то образом каждый раз, когда они с ним играли, тело одолевала слабость, а сознание находило тысячу причин, почему именно сейчас нельзя поднять шум и устроить скандал с разносом, после которого просто прибить чертовых сучек, потерявших всякие берега. И так день за днем и раз за разом, со все новыми и новыми «ситуационными развлечениями», после которых ему приходилось прятать подозрительные пятна на штанах, которые ему даже снять не позволили ни разу. И хорошо если еще позволяли этим пятнам появиться, а не оставляли неудовлетворенным и чертовски злым.

Как, например, прямо сейчас, когда младшенькая из этой парочки, – всего восемнадцати зим, – положила его головой на сидение кареты, а сама уселась ему на лицо. В это время ее матушка (тридцать пять максимум, ребят) не дает вырваться из крепкой хватки, усевшись ему на живот, заодно еще и работая руками прямо сквозь толстую ткань, в который раз подводя «господина» к краю, но не давая его перешагнуть. Хорошо хоть он «согласился» одолжить им несколько зелий очищающего действия, так что у девушки хотя бы тело чистое. Впрочем, парень теперь согласится на все что угодно, после пары минут таких процедурок – удовольствие, получаемое им, напрочь гасит свободу воли и желание сопротивляться.

Поделом придурку.

Работа с Ыгрой и ее закладками не прекращалась, благо опасности для нее в этом районе уже не было – она сама была самой опасной тварью в лесу. Впрочем, один раз пришлось приказать той увеличить дистанцию, которую она держит от нашей стоянки, так как ее следы почти заметила парочка следопытов из оставшихся охранников.

Все остальное время она либо охотится, либо спит, либо, простите мой французский, теребонькает, как конченая. Последнее, похоже, стало ее любимым делом, благо времени вагон, а чувствительность у измененного влиянием кольца тела выше всяких похвал. Довольно забавно, но в бою она игнорирует боль даже лучше, чем раньше, а вот удовольствие легко заставляет ее поплыть буквально за считанные секунды. Или тут дело в том, что ее руки ведет навык мастера в занятии любовью? Ясновидение считает, что здесь все пятьдесят на пятьдесят, с чем я, в принципе, вполне согласен.

Мысль о том, чтобы закинуться алхимическими подавителями феромонов, после чего все же присунуть здоровенной амазонке, просто чтобы она не мучилась в одиночку, мелькают все чаще. Я могу ошибаться, но среди причин появления таких мелькающих мыслей я вижу длительное воздержание и постоянно спящую под боком полностью доступную красавицу. Был бы здесь ручей, или хотя бы каменная ванная, как на том проклятом островке, и я бы, наверно, устроил себе «вечер на троих».

Увы, но пока остается лишь вздыхать и молча ждать Остмарка.

– Самый, ****, умный, ****? – Вежливо спрашивает идейный вдохновитель небольшой группки из пяти человек, решивший занять у «явно состоятельного мужчины» немного денег, которые он, конечно же, обязательно вернет… когда-то. – Тип, знач, мы тебе, ****, не люди, ***** твою маму? А? Чтож, мужики, мы таких ****** терпеть-то будем?