Его не звали, но он приперся

Этот праздник сатанизма пора заканчивать, пока они реально Ктулху не призвали на поздний ужин. Оставшиеся две жертвы оттащены в самый дальний угол, чтобы не мешать ритуалу, видимо. Значит, центр полностью открыт, а у меня как раз есть много бесхозного горючего, способного сжечь даже призрак покойной тещи. Только сначала нужно…

Следуя наитию, ворую тень проводящей ритуал культистки и с диким омерзением натягиваю ее на себя, стараясь оставить между собой и ею максимальный зазор. Пусть черноты на тени и нет, но я банально не желаю принимать ее облик, даже если это просто облик. Мне хватит одного только голоса.

В момент, когда старая карга должна была закончить четверостишие и вытащить из груди никак не умирающей жертвы сердце, что должно будет стать основой чьего-то причастия (уймись, ясновидение!), сверху раздается ее же голос, говорящий совсем не то, что нужно сказать в такой ситуации.

– Ребят, купите огнемет !

Это был бы очень глупый троллинг, опасный для меня самого, ведь взгляды культистов мигом уперлись в то место, откуда я и произнес свое авторское видение их поэтического великолепия. Вот только меня там уже не было, а их взгляды поймали только силуэты четырех стеклянных бутылей, несущихся вниз.

Будь они готовы к бою, то наверняка бы просто поймали, или хотя бы отбили эти снаряды в сторону. Но ребята (и девчата) даже не успели понять, что у них появился новый зритель, а потом стало поздно.

Скажу честно, я сам чуть не обосрался, когда вместо жаркого пламени, накрывшего культистов сплошным покрывалом, я получил настоящий пламенный столб, слизнувший даже потолок злосчастного склада. Сектанты сыграли с собою злую шутку, когда устанавливали вокруг ритуальной площадки защиту. Если бы не она, то спалило бы еще и пленников, да и вообще весь склад. Нет, огонек, конечно, был бы менее жарким и плотным, но обездвиженным неудачникам хватило бы с головой.

А тут они сами заперли себя и бушующий пожар в небольшом круге, где единственным путем для огня было пресловутое «вверх». Огненный столб, мгновенно прожегший крышу, был виден из любой точки ночного Края. Привлек, называется, внимание! А еще нужно поменьше концентрированной эссенции добавлять, а то вышло слишком горячо.

Прямо таки пИчот!

Из созданного мною котла не выбрался никто. Может, не стой там их же барьер, то самым толстым удалось бы выползти на свет божий, но не срослось. Чистый фраг, изи килл, no luck, just skill и вся такая херота. А вот пленным повезло, иначе и не скажешь – проживут еще немного и сохранят свои души неприкосновенными.

Потом их, правда, все равно казнят, но мое ясновидение утверждает, что обычного повешения этим уродам еще мало будет. Я бы их вообще умертвил на месте, если бы не необходимость оставить хоть каких-то свидетелей. Да и не выпутаться им уже, сами же авантюристы и прибьют, чтобы не позорили их цех. То, что среди них хватает откровенно криминальных элементов, еще не значит, что они будут прикрывать их официально. Скорее заберут для своего личного суда и показательно вздернут.

Ясновидение говорило об этом с абсолютной четкостью. А вот о чем оно не говорило, так это о внезапно вспыхнувшей интуиции, твердящей о том, что если срочно не сделаю хоть что-то, то помру молодым. Я бы и не успел среагировать, если честно, но меня спас один из этих законченных ублюдков, чем заработал себе мое личное прощение.

Посмертное, да.

Дикий взгляд мне за спину, заставил меня рефлекторно среагировать еще до того, как начала вопить чуйка. Потому из трех черных штырей, нацеленных в людские сердца, попали только два. Пленники мгновенно умерли, а я резко отклонил туловище в сторону, после чего повернулся на каблуках и встретился взглядом с очень неприятным противником.

Неприятной.

Противницей, да.

Абсолютно обнаженная, обладающая идеальной молочно-белой кожей, дивными формами и модельным ростом, она до боли напоминала покойную Ллани, как минимум неестественностью своей красоты. А еще я ее не чуял. Вообще – словно пустота предо мною. Ни тени, ни ясновидение, ни банальный слух не ощущали там, где она стояла, ничего .

За моей спиной быстро гниют трупы двух незадачливых пленных, пораженных непонятными штырями, а я испытываю такое легкое подозрение, что меня сейчас будут больно бить. Возможно, что даже ногами!

Однако первым делом, она атакует совсем не так, как должна была. В один миг с ее тела словно исчезает кожа, оставляя только голые мышцы, покрытые плотной вязью непонятных символов и надписей, от взгляда на которые реально голова болеть начала. А миг спустя изображение словно раздвоилось – в одном варианте я видел все то же жуткое страхо*бище, а во втором воплощение любви и нежности, пред которым было не устоять даже самому черствому сердцу. Это уже не иллюзия и не морок, а прямая манипуляция памятью и восприятием. Если бы я рефлекторно не включил Взор в тот же миг, когда она начала меняться, то проняло бы даже мою героическую защиту. Уверен в том.