Его не звали, но он приперся

Девушка мне, если честно, вполне зашла. Ладная фигурка, белая грудь где-то второго с плюсиком размера, хороший, годный попец, наеденный на халявных харчах, и общий веселый задор. Барышня из разряда тех, с кем всегда хотят свести знакомство холостяки и не желают связываться они же, если дело идет о серьезных отношениях. Короче говоря, барышня просто любила потрахаться, особенно если за это еще и денежку удавалось сбить. До совсем уж откровенной и неприкрытой проституции, впрочем, не опускалась, выбирая только тех, кто ей понравился.

За эту ночь она вроде бы и с меня могла бы стребовать, но видно, что ей было несколько неудобно – сначала заболталась, а потом ее саму так залюбили, что даже неудобно. Дожидаться намеков я не стал, а просто молча указал на карман ее наряда. С удивлением найдя в оном кармане десяток серебряных монет (весьма щедро с моей стороны, без всяких приколов), она так же молча и довольно улыбнулась и вышла за дверь.

Экий у нас вышел диалог без слов!

Солнышко давно взошло, а сам я успел сходить позавтракать и отправился дальше бродить по городу. Как-то все у меня непонятно получается, без смысла и цели. Отдохнуть, конечно, нужно было, но пора бы и делом заняться. В трактирах я уже покушал, напряжение сбросил, хоть и не в борделе (как-то мне не везет с ними), пора и заканчивать с развлечениями. Грезы, вон, прокачать на полном серьезе, а не тратить денежки на непонятно что.

А сейчас, сидя в каком-то пустынном переулочке, и жуя еще горячий пирожок с вишней, которых я купил целый десяток, я только и могу, что тоскливо вздыхать и задавать Вселенной извечные вопросы, на которые никак не удается получить ответы.

Кто я?

Зачем я здесь?

Где мои бубенчи… То есть, где мои героические приключения?

Не то чтобы я так к ним рвался, но нынешняя ситуация вызывает в моей душе своеобразный кризис, можно даже сказать, что он, кризис этот, экзистенциальный.

Вот только, несмотря на всяческие кризисы и прочую на ходу придуманную х*йню, мне отнюдь не стоит дергать судьбу за усы, требуя для себя приключений. Потому что они, суки, могут и появиться!

В один миг в переулок вбежали сначала трое каких-то мутных ребят в закрытых плащах с накинутыми капюшонами (при ясной-то погоде!), а следом за ними аж полный десяток высокоуровневых стражников. И под высокими уровнями я подразумеваю весьма крутые для этого города пятнадцатые-двадцатые, во главе с троицей двадцать пять плюс.

А потом произошло что-то крайне странное, словно мир на несколько секунд раздвоился. Вернее не раздвоился, а в моей голове появилось сразу два комплекта воспоминаний. В одном из них убегающая троица осталась на месте, забившись в угол, полностью замерев и, кажется, даже не дыша. А во втором они резко пробежали мимо меня и скрылись в противоположном конце проулка, уклоняясь на ходу от нескольких брошенных атак и даже одного классического огненного шара.

Собственно, стража (если это реально стража) побежала именно за вторыми, тогда как настоящие остались неподвижно стоять в уголке, укрывшись какой-то маскировкой. Тени ощущали их достаточно четко, да и высокое восприятие позволяло различать сокрытых под чарами беглецов, пусть и с некими нечеткостями.

Крутая у них, однако, способка!

Манипуляция воспоминаниями, причем на крайне высоком уровне, да еще и совмещенная с каким-то отводом глаз! Нехилая штука, особенно если учесть отсутствие у остальных противников моей «героической» сопротивляемости к мозголомству.

Приключения?

Идите в жопу, приключения!

Спокойно дожевываю пирожок, даже не обращая внимания на сокрытых иллюзией незнакомцев. Нет, я, конечно, могу благородно предложить им свою помощь, навязаться в компанию и разделить проблемы. Приключаться, одним словом. Но лучше я еще побездельничаю, чем такой херней страдать. Приключения проходят, а вот пирожки – вечны!

Правда святотатцам Истина сия не ведома, а потому одна из фигур резко срывается вперед, метя кинжалом в мою голову. К ее чести, это был удар рукояткой, так что меня собирались тихонько вырубить, чтобы не поднял шум, когда маскировка закончится. А то кликну стражу и все старания насмарку.

Вот только я не собирался позволять себя бить, особенно по голове, какие бы там ни были удары, смертельными али не очень. Отклоняю корпус немного в сторону, засовываю остатки пирожка в рот и крепко сжимаю их зубами, после чего перехватываю довольно быструю атаку противника, завожу ему руки за спину и прикладываю его же кинжал к шее.

А потому что не*уй тут на пирожки посягать!

– Фы фто фафие! Я фас фе фнаю! Фьефитефь нафуй фофюфофа! – Аргументировано высказываю противнику свою точку зрения, добиваясь в ответ только совершенно тупого выражения лица.

– Прошу прощения, что именно вы хотели сказать? – Задает вопрос холеный, но крепкий дедок лет так пятидесяти на вид, заодно сжимая в руках сразу пяток метательных игл.