Его не звали, но он приперся

Я уже совсем не выдерживаю и сажусь в тенечке, дабы не выпадать из скрыта, после чего полностью отдаюсь слуху, пытаясь через сферу теней прислушаться к отошедшим под защиту стен карманникам. Последние уже успели влезть в какую-то необитаемую лачугу, где бурно обсуждали что-то свое.

– А 'на точн' не, эт, затаила? А? А? – Голосом дебила спрашивает самый рослый из группы.

– Заткнись, Рыло. – Отбривает главный. – Я отдал ей виру и подставил спину. Хотела бы, спросила. Раз я еще жив, значит не затаила.

– А че не побазарить и прочая ху*ня? Мало ли че? – Крайний слева, если считать от меня, явно старается скрыть страх. – Ну, мы ж не в понятках, че она там подумала.

Хрясь!

– Ты, сучий потрох, меня за идиота держишь? Да меня же в лицо на воротах знают! А она там одна, втихаря, да еще и с дитем! Чтоб я ее под сапогов подставил? А потом меня раком нагнули и *бли кругом?

Хрясь!

– Да поял я, поял, не кипишуй, Щека, я поял!

– То-то же, б*яди. – Злобно просипел тот. – Вы у меня все… Кусень!

– Д-да? – А вот тот паренек, который обокрал мамашку в первый раз, сейчас едва не помирал от страха. Дрожь в ногах, тремор в руках и заикание, еще немного и будет расслабление кишечника.

– Да чего ты боишься, а, Кусень? Подумашь, ощипал суку с выблядком, а потом, когда деньга пропала, пришел ко мне, но не сказал, кого перед этим щипал. Ну а я, дурак такой, взял, да и еще раз ее щипанул. Со всяким бывает, правда же?

– Щ-ч-ч-чек…

Хрясь!

Хрясь!

Дыщ!

– Ты! Б**дина ху**осная, ты, сучий выкормыш! Ты меня под нож подвести захотел! – Вот теперь из главаря вытекает просто целый океан лютой злобы. – Ты хоть понимаешь, тупой сученыш, кого мы только что на деньгу опустить хотели! Два раза, трижды**здоб**дское ты мудо*бище! Дважды! Да за такое никаких рук не рубают, сразу кишки вынимают, сука!

Удары наносились по скулящему вору без перерыва и без какой-либо скидки на травмы. Невезучего ублюдка буквально забивали ногами под равнодушными и испуганными взглядами товарищей.

– Ты хоть представляешь, тупой ты ху*сос, как нужно развить карманную кражу и быстрое изъятие, чтобы не сходя с места нас всех выщипать как е*анных кур? Понимаешь? Понимаешь? Н-на! Понимаешь? Теперь понимаешь? А какой уровень? А? А? Я не слышу, сука! Ты знаешь, что делают с теми, кто вышедших на покой авторитетов займает? Ты знаешь, что с нами всеми могли сделать? СУКА, Я СПРАШИВАЮ, ЗНАЕШЬ ИЛИ НЕТ?

Несмотря на крики и ор, никто не спешил помочь избиваемому, вернее, забиваемому насмерть человеку. Даже наоборот, все старались как можно быстрее уйти подальше. Трущобы, что вы еще хотите.

– Короче, так. – Спокойно выдохнул главный, сплевывая на буквально размазанный по хибаре труп. – Родичей али девки у этого нет? Жаль, можно было бы часть долга стрясти. Так. Так. Со старшим поговорю я – сколько скажет, столько и оплатим. Виру делим поровну, между всеми. И молчим о сегодняшнем. Вообще молчим. Матушку ту мы никогда не видели и дите ее тоже. Вообще никогда. На седня все, съ**ваем на**й.

И после этого воры быстро и организованно растворились в трущобах, постепенно забираясь поглубже в город, выходя из моей сферы восприятия. А я сам тихо трясся в агонии рядом с городской стеной, изо всех сил пытаясь удержать рвущийся наружу гомерический хохот. Вот это я понимаю – очко жим-жим! Вот это кирпичная фабрика!

Почему-то не было никакого сожаления о смерти одного из воришек. Даже без ясновидения мне уже известно, чем закончилась бы для матери и ее ребенка такая ситуация. Как минимум, смертью ребенка. Нет, мне его не жалко ну вот ни капельки!

А вообще смешная вышла ситуация!

Как есть смешная!

Что эти гаврики могли еще подумать, когда их вот так опустили, самих обворовав? Только что рядом оказался кто-то покруче них самих. А тут еще и эта яжемать, с вернувшимся на место кошельком, что не может не навевать определенных подозрений. Вот тогда-то их всех и накрыло «понимание» происходящего! Как же они забегали, как же быстро вспомнили о том, чтобы решать все по понятиям и платить виру!

Блин, мне сейчас реально по-человечески хорошо.

Внутренний тролль накормлен, чувство прекрасного на месте, а справедливость восторжествовала. Даже вновь включившееся ясновидение утверждало, что эта дамочка вернется обратно в деревню вместе со здоровым ребенком. Да еще и добавило в сознание сцену с недавними похоронами ее мужа и почему-то продажей репы залетному торговцу.

Встряхнув головой, возвращаюсь мыслями к способу попадания в город. На воротах сейчас лучше не тырить больше ничего, да и денег я уже набрал, пусть и немного. На бордель, правда, не хватит, но, прежде чем в него вламываться, стоило бы, как минимум, сменить одежду на более презентабельную.

Официально объявляю операцию «двойное проникновение» открытой.