Его не ждали, но он приперся

Какого х*я ты мне вечно показываешь только самое плохое, что есть в людях вокруг? Я же точно знаю, что ты можешь показывать и хорошее про хороших людей и поступки достойные похвалы! Но нет же! Кровь, кровь, мерзость, кровь, кишки, предательство, мерзость, кровь, подлость, кровь, кровь, кровища!

Какое-то у меня неправильное ясновидение, и дает оно совсем неправильные видения, вот!

Небольшая книжица в потертом кожаном переплете выглядела насквозь обычно, даром что во многом именно эта книжица была целью моего путешествия. Лосий, конечно, еще хотел домой зайти, но я шел именно за этой книжкой. Дневником Ланита Астериума, заядлого бретера, бабника и напрочь оторванного (в хорошем смысле) по местным меркам человека.

- Вручаю тебе, Тин, но попрошу быть с дневником аккуратнее. Я все же на нем вырос, и не хотел бы потерять такую вещь. - Лосий, смотря на выданную мне книгу, явно готов расплыться лужицей ностальгического умиления.

- Верну в том же состоянии, в каком я ее и взял в руки. - Механически отвечаю, разгоняя восприятие пытливым взглядом, заодно еще и готовя свое ясновидение к максимальному напряжению.

Если в этой книге действительно есть какой-то намек на информацию о Ярме, то я его найду, просто не смогу не найти. Во мне сейчас плещется сразу несколько зелий, что должны упростить "вхождение в высшие сферы". Вкус, ясное дело, не очень, но главное результат. На этом фоне полученный за сотню выносливости перк выглядит совсем не лишним, а очень даже полезным.

- Давай, Тин, я в тебя верю! Главное, не начни ловить демонят, а то глаза у тебя сейчас будто у наглухо упоровшегося дурманом быка из городского дна, а я знаю, о чем говорю! - Тария явно умеет подбадривать, того у нее не отнять.

Я и вправду накачан слишком сильно, а принятые зелья имеют неприятный побочный эффект, из-за которого их и вправду можно считать крайне токсичной наркотой. Для всех, кроме ясновидцев и им подобных, эти составы были вообще бесполезны, даже вредны.

- Поехали...

Чтение книги под ясновидением и дурманом одновременно, да еще и с активированным пытливым взглядом, это такое развлечение, которое лучше не пробовать даже один раз в жизни - не будь я Героем, то мог бы реально отъехать крышей в дивные края. Слишком сильное давление на мозги и слишком густым был туман, скрывающий от меня желаемое знание.

Страниц не было.

Не было и самой книги.

Я словно перелистывал самого себя через все те события, которые переживал писавший дневник человек. Я чувствовал его эмоции, чувствовал все то, что испытывал он сам, выводя на бумаге ровные буквы. Его радость от назначения в свиту принца, его боевой задор перед очередной дуэлью, его счастье от первой любви и горечь от расставания с нею. Первая кровь, первое предательство, первое свидание со смертью, когда его откачивали после очередной "благодарности" от проигравшей стороны.

Проклятые опытным малефиком запонки для костюма перед важной дуэлью и стекленеющий взгляд совсем юной еще девчонки из прислуги, случайно коснувшейся красивых и таких манящих камней. Кроваво алые капли крови, словно рубины из тех самых запонок, падающие из рассеченной глотки выставленного противодействующей стороной бретера. И бессильная ярость от осознания того, что он убил всего лишь такого же, как и он сам, "благородного душегуба". Еще более бессильное осознание того, что его покровители ничем не лучше.

Темные коридоры дворца, количество тайных ходов, комнат и туннелей в котором едва ли не превосходит количество вполне официальных. Старые и скрипящие половицы подпольных помещений и бьющееся в непрерывном ритме сердце, желающее как можно быстрее оказаться в объятиях очередной пассии, сообщившей об этом туннеле.

Странный и страшный разговор принца и его брата, задевающий такие темы, какие задевать просто не стоит, особенно во дворце, где слишком много ушей. Четкое понимание того, что его уши оторвут вместе с головой, если застукают здесь, и быстро исчезающее любовное томление из-за постепенно выветривающегося любовного зелья. Тихие ругательства и долгая дорога назад, желательно подальше от комнаты очередной интриганки, жаждущей пролезть через его постель поближе к принцу.

Туман, что скрывает прошлое, словно бы густеет, становится тяжелее, а в запахе его все больше кровавых ноток и одуряющего аромата цветущего жасмина. Это уже не просто ясновидение, это нечто совсем иное, но я не успеваю додумать сию мысль, как ее уносит новым потоком образов, вырастающим подобно ветвям из каждого слова, каждой буквы потрепанной книги, которую никак не различить за пляшущими образами.

...проклятый лизоблюд Харго никак не хотел выдавать нужную амуницию, хоть я и предъявил ему все заверенные...

Положение принца, которому служит Астериум все ухудшается, шатаясь все сильнее с каждым днем. Ранее одного только слова его хватало, чтобы заставить всех исполнять венценосную волю, но теперь свите его едва ли не в лицо говорят о грядущих переменах. Впервые за все время проживания в северном крыле королевского дворца ему не удается с ходу получить затребованное принцем снаряжение.