Его не ждали, но он приперся

Приходилось сцеплять руки и работать, обещая себе отдых и холодный душ по пробуждении. Каждый сон отдельного человека напоминал маленькую и тонкую нить, ведущую в созданное их сознаниями царство. Я же сплетал из этих нитей целую сеть, подобную паутине или гигантскому ловцу снов. Паутина вмещала себе все отдельные грезы, заставляя их переплетаться, собираться в отдельные узлы и общие для определенных групп сновидения.

Любой участок паутины был равноважным, из любого участка я мог попасть в сон любой из своих жертв. Резерв уходил со страшной скоростью, но я чувствовал, как моя воля воплощается под моими усилиями. Это было несравнимо ни с чем, не похоже ни на что. Энергия грез была непокорной, вязкой и одновременно невероятно легкой. Контролировать ее было столь же сложно, сколь и управлять туманом, или солнечными лучами, отразившимися на водной глади. Неуловимое могущество, то кажущееся полностью твоим, только протяни к нему руку, то испаряющееся без следа, стоит тебе только потерять его из виду на единый миг.

Эта энергия была иной, вывернутой наизнанку, неправильно понимаемой, даже если первое впечатление казалось целиком ясным и понятным. Словно отражение в кривом зеркале, словно неуловимая разница в чем-то, что никак нельзя осознать, пока не нырнешь еще глубже, пока не шагнешь в это зеркало до конца, пока сам не станешь лишь собственным сном, отражением того, кем ты был когда-то.

Если Тень показывала всю свою злобную природу с самого начала, с самым первым шагом из реальности, то Греза была зыбкой и лживой от начала и до конца. Она успокаивала, убаюкивала, обманывала чувства, постепенно забирая у тебя того, кто ты есть. Честное слово, если бы не привычка всегда и везде быть максимально собранным, появившаяся у меня после общения с Тенями и Тенью, то хрен знает, чем бы эта авантюра закончилась. К счастью, для меня параноидальная осторожность при работе с иными планами успела стать чем-то вроде выработанного рефлекса. Это и не позволило обманчиво-мирной Грезе пробраться внутрь моего Я.

Осознание опасности даже не удивило - за время своих злоключений я совершенно точно уверился в том, что местный мир, его обитатели и местная магия прямо жаждут сделать со мной что-то нехорошее. Серьезно, я даже конструкцию своей паутины не порушил, если не считать парочки отдельных нитей, что были тут же и подхвачены обратно.

Я ткал кошмар для всех одновременно, но точно так же и для каждого отдельно. Страх смерти, чувство бессилия, неизбежная боль и раны - все это преследовало спящих непрерывным потоком видений и миражей, не знающих жалости и пощады. В этих снах - единственным способом выжить было замереть, застыть и не двигаться. Панический ступор, что должен будет ударить матерых душегубов в тот же миг, когда грянет битва. Кто-то сбросит его сразу, кто-то чуть попозже, но едва ли кому-то удастся избавиться от вбитого в самое сердце крюка до конца. Не за то время, что будет длиться наш бой.

Для иных, более смелых, но менее стабильных психически я создавал общие сны, где они вынуждены были убивать друг друга, чтобы спастись самим. Минимальное воздействие, ибо слишком много целей, но ведь мне и не нужен мгновенный результат. Когда грянет бойня, когда страх вцепит в них свои когти, достаточно будет одному запаниковать и отмахнуться от вчерашнего союзника, чтобы началась настоящая королевская битва всех против всех. Наверное, они справятся, восстановят порядок, только им этого никто не даст...

Грезы пели и переливались осколками тысяч зеркал, искажая и меняя тех, кто попал в их плен, а я пребывал рядом с каждым из них, подобен огромному паукообразному чудовищу, играя невыносимо чуждую мелодию людских кошмаров.

Такого бэд трипа у меня не было даже после по ошибке сожранных консервированных мухоморов (не покупайте грибочки у всяких бабок, если жить хотите!), а ведь меня тогда знатно колбасило и плющило! Пробуждение же подарило мне ощущения, которые можно было сравнить с последствиями длительного, нет, не возлияния, пребывания в качестве боксерской груши для целой группы молодых кик-боксеров, что проводили на мне активнейшую тренировку.

Голова гудела, словно ведро, причем казалась она столь же пустой. Дыхание было частым и прерывистым, а общая слабость заставляла едва ли не скулить, как чертову сучку. Я уже было подумал о том, что таки перебрал со своим планом и штурм лагеря придется отложить на месяц-другой, но самочувствие быстро восстанавливалось вместе с восполняющимся резервом. День, может, два, и я снова приду в норму, будучи готовым карать и нагибать.

Кстати, о нагибать...

- Тин! А, Тин! - Это не злой ассасин попытался просверлить мне висок, а Тария, имеющая неприлично жизнерадостный вид. - А у тебя глаза красные, как у вампира!

- Где это ты, Рандома ради, вампиров видела, да еще и глаза их наблюдала? - С трудом выговариваю пересохшим горлом. - В Крае же они не водились. Я бы точно знал.