Его молодая жена

Не думаю, что изнасилованные женщины чувствуют приятную легкость в теле на следующий день.

Открываю последние сообщения и перечитываю послание от Андрея. «Если тебе понадобится помощь, я рядом». Рука не поднялась удалить, почему — не знаю. Ведь Клим мог увидеть. Но теперь уже все равно.

Зачем он такое пишет? Разве насильники станут услужливо предлагать свою помощь?

Я должна, нет, просто обязана разобраться во всей этой истории!

И поможет мне в этом Милованов.

Беру самые необходимые вещи, деньги, документы. Забираю Никитку, расплачиваюсь с няней и объясняю, что в ближайшее время мне не понадобятся ее услуги. Няня расстроена — она успела привязаться к моему мальчику.

Усаживаю ребенка в автокресло, пристегиваю и даю в руки игрушку. Я сейчас так напружинена, что не смогу вытерпеть его капризы. Взорвусь. К счастью, сын спокоен и вскоре засыпает. Мой путь лежит в дом Андрея.

Знаю, где он живет, но ни разу у него не бывала.

Любовник, ага…

Хочу просто поговорить с ним с глазу на глаз, прояснить ситуацию, напугать.

Я выбью из него признание, пригрожу написать заявление об изнасиловании, срок давности еще не вышел.

Потом мы вместе отправимся к моему мужу, и пусть он решает, что будет с ним делать. Оставлю его на суд Клима.

Стучу в дверь, и Андрей открывает почти сразу. Как будто за дверью стоял и ждал, когда я занесу кулак.

— Поговорить нужно, — говорю, проходя вглубь квартиры.

Я не боюсь его, при ребенке ничего мне не сделает. При своем ребенке! Он, конечно, скотина, но не до такой степени.

— Регина, мне очень жаль.

— Тебе жа-аль? — оборачиваюсь и с ненавистью смотрю на Милованова. — А насиловать меня, спящую, тебе было не жаль?

Хорошо, что Кит еще ничего не понимает. Он вырывается из моих рук, хочет ползать по комнате, но я не пускаю.

— Я клянусь тебе, что не тронул тебя тогда. Просто лежал рядом и смотрел на твоё лицо. Знал, что больше не представится случая.

— Андрей! Я же не идиотка. Видела, как ты пялился на меня постоянно и продолжаешь это делать!

— Регин, отпусти ребенка.

— Нет! — крепче сжимаю Кита, и он начинает хныкать. — Если ты не признаешься в содеянном, я напишу на тебя заявление. Слышишь?! Признайся по-хорошему, что ты сделал со мной в ту ночь!

Китёнок ревет. То ли от того, что его не пускают на пол, то ли испугался моего громкого голоса. Успокаиваю малыша и жду признаний от Андрея.

— Я. Тебя. Не трогал.

Не хочет по-хорошему! Ладно…

— Клим сделал анализ ДНК.

— Я знаю, он был здесь. Ходил в ванную и взял салфетку с кровью.

— Это была твоя кровь?

Молчаливая усмешка.

— Твоя или нет?! — настаиваю.

— Моя.

— Фотографию он тоже взял, вот, — достаю из сумочки снимок и возвращаю Андрею. — Мне она не нужна. И так все понятно. А теперь послушай, сейчас я еду в полицию и пишу заявление, что восемнадцать месяцев назад ты меня изнасиловал. Срок давности еще не вышел, я читала. Тебя посадят и надолго.

— Ты хочешь опозориться на весь город?

— Я и так опозорена. Куда еще больше? Но мне нужно получить прощение от мужа. Всё, что я делаю, это ради того, чтобы вернуться к нему.

— Ты любишь его?

— Мог бы и не спрашивать, — фыркаю.

— Регин, отпусти Никиту и присядь. Пожалуйста.

Что-то в его голосе заставляет меня повиноваться. Счастливый Кит принимается ползать и шкодить, а я тупо наблюдаю за ним. Пусть перевернет ему всю квартиру — мне всё равно.

— Я не знаю, как доказать тебе, что я ни при чем, — говорит Андрей.

— Как это ты ни при чем?! — взрываюсь.

— Клим говорил, что вы ходили в клинику. Вы делали ЭКО?

— Нет. Искусственную инсеминацию, — отвечаю нехотя, потому что это слишком интимно. Но если я буду стесняться, то никогда не выясню, почему мой сын похож на постороннего человека.

— То есть, тебе ввели сперму? Извини за откровенный вопрос, но мне нужно это уточнить.

— Да! — все равно краснею.

Андрей шуршит бумагами, что-то читает, хмурится и наконец, протягивает мне лист.

— Что это?

— Я сдавал сперму в тот же день, что и Клим. У меня тогда обнаружились кое-какие проблемы, и врач заставил меня сдать анализ.

— Хочешь сказать, что врачи перепутали банки и влили мне твою?! — хватаюсь за голову. — Мне легче поверить в изнасилование, чем в это!

— Придется поверить, потому что я тебя не трогал, — стоит на своем Милованов.

Придется ехать в клинику и разбираться. А если все так, как он говорит? Кто понесет наказание? Муж разводится со мной, потому что ребенок не его. Кто в этом виноват?!

— Регина, пожалуйста, поверь мне. Я никогда бы не поступил так ни с одной женщиной. Это же низко.

— Ты напоил меня чем-то и взял силой, пока я спала, — цежу сквозь зубы.

— Я не мог тогда заниматься сексом, потому что были проблемы. Хотя с тобой мог бы, но не стал. Думаешь, я извращенец, которому нравится трахать бесчувственный труп?! — оскорбляется он.

— Что ты несешь при ребенке? — чувствительно бью его в плечо.

— Он ничего не понимает.

— Он все запоминает.

— Он даже не обращает на нас внимания.

Андрей смотрит на сына с нежностью, и меня это выводит из себя.

— Прекрати на него так смотреть, — шиплю. — Он мой. Наш с Климом! Желанный ребенок!!

— Я не оспариваю этот факт.