Его моя девочка

Он и сейчас сидел мрачнее тучи, а мама не убирала ладонь с его руки, а иногда даже успокаивающе поглаживала. И Лиза была ей благодарна, жутко благодарна и за понимание, и за поддержку, и за эту невозмутимость, и за женскую солидарность и непростой сохранённый секрет.

– Ну а если бы я захотела учиться… – предположила Лиза, – в другом городе. Например, в Москве, как Ася. Ты бы тоже возражал? Говорил бы, что блажь, что можно и здесь?

Папа не стал заявлять «Это другое», воскликнул:

– Вот именно! А как же учёба? Вы ведь оба ещё не доучились. И что теперь? Бросите?

– Переведусь на заочку, – невозмутимо сообщила Лиза. – Это несложно, я узнавала. А Никите «академку» дадут. По семейным обстоятельствам. За дедушкой же ухаживать нужно, а больше некому. – А потом посмотрела жалобно. – Ну чего вы? Я ж не на войну уезжаю. И совсем недалеко. И, если не получится, вернусь. Не останусь там сидеть и страдать. Я же не собираюсь вам ничего доказывать. Мам, пап. И на сессии же приезжать буду, никуда не денусь.

И она не передумает, точно не передумает. Как бы ни уговаривали родители, взывая к рассудку. Да если бы даже ругались, запрещали, угрожали, что если она всё-таки уедет, то пусть домой больше не возвращается, что бы ни случилось. Лиза бы всё равно не отступила. Как несколько дней назад, в больнице. Несмотря на всю грубость обращённых к ней слов, на резкие интонации. Она же прекрасно понимала, Никита ведёт себя так нарочно, надеясь, что она обидится и правда уйдёт.

Но она же не настолько наивная.

– Крайнов!

Он нехотя оглянулся.

– Чего тебе ещё?

Но оглянулся же, не удержался. И Лиза подошла, уставилась прямо в его тёмные скрытные глаза.

– А теперь скажи, только честно. Ты правда хочешь уехать совсем один? Без меня.

Он опять начал, про «не важно, чего он хочет, что из-за него ей и так пришлось пережить много всего, что это неразумно» и так далее, и тому подобное. Она смиренно выслушала до конца все его убедительные аргументы, а потом произнесла:

– Ты так и не ответил. А я же конкретно спросила. И можно было обойтись всего лишь «да» или «нет».

– Я уже говорил, – упрямо напомнил Никита, сжал губы, и опять отошёл, уселся на кровать.

Но вообще не проблема – тоже подойти, сесть рядом. Лиза так и сделала.

– Скажи ещё раз. Не трудно же.

– Хватит меня доставать, – Никита развернулся к ней, глянул хмуро. – Ну как тебя ещё послать, чтобы ты поняла?

– Никак. Не поможет, – убеждённо заявила она. – И с чего ты взял, что я не понимаю? – Лиза опустила глаза, дёрнула плечом. – Просто я не смогу без тебя. – И опять посмотрела прямо. – И ещё. Мне ведь тоже лучше пока уехать. Болотин же сказал, что Наденька взбесится. А вдруг она захочет отыграться на мне? Тайком от папаши. Ты не подумал?

Честно говоря, Лиза не слишком-то в подобное верила, оно только что в голову пришло. Хотя Наденька же совсем неадекватная, от неё любого можно ожидать. И до сих пор даже мельком вспоминать не хочется тот случай с показательным похищением. Оно ведь уже тогда могло оказаться неподдельным, если несколько минут назад тот же Болотин абсолютно невозмутимо вещал про «могу сделать, чтобы ты пропал неизвестно куда». Значит, его люди вполне способны на что угодно.

Никита на несколько мгновений прикрыл глаза, с силой втянул воздух, качнул головой, выдохнул:

– Ну какая же ты дурочка упрямая. – Обхватил ладонью её голову, привлёк к своему плечу, прошептал, касаясь губами волос: – Моя.

Его. И поэтому – с ним. И мама с папой точно её не переубедят.

Когда-то давно Лиза вычитала в какой-то детской книжке. Дословно она не помнила, но там было что-то такое.

Когда ты собираешься делать одно, а все говорят, что «так не надо, делай по-другому», и вроде бы убедительно говорят, правильными словами, которым легко поверить. И даже, скорее всего, не ошибаются. Но если ты веришь, что прав, несмотря ни на что, делай по-своему.

Хотя и отвечать за свой выбор тогда будешь только ты сам. Но Лиза готова, готова ответить. Потому что, не зря же обещают «вместе – и в горе, и в радости», и для этого необязательно сначала выходить замуж (у неё вообще никаких свадеб в ближайших планах). Но разве, когда любишь, не то же самое?

Вместе – что бы ни случилось. Вместе – везде и всегда. Она не любила далеко загадывать, но тут почему-то легко верила – вот этому «всегда».

Глава 43

Пять лет спустя

Прежде, чем выйти из квартиры, Лиза остановилась перед дверью, застыла, сжав кулаки – для уверенности – потом выдохнула, крикнула:

– Я ухожу.

Влад, до того находившийся на кухне в компании своего позднего «утреннего» кофе – он работал звукорежиссёром на радио и до этого полдня отсыпался после ночного эфира – появился в прихожей, поинтересовался, больше для проформы, потому что и сам знал:

– Куда? На собеседование?

– Угу, – развернувшись к нему, кивнула она, и Влад озадаченно поморщился, взъерошил пятернёй густые тёмные волосы.

– Слушай, а почему в такое время? В самом конце рабочего дня.