Его любимая крошка

— Неужели нет шансов? Совсем? — в отчаянии догоняю её, и преграждаю путь. — он ведь выживет? Скажите правду!

Тётка добрая, видно по лицу, но старается отгородиться от реальности за маской равнодушия. Её понимаю, если горе каждого принимать как собственное, сердце не выдержит. Но я должна знать!

Она терпеливо перечисляет диагнозы, сыплет медицинскими терминами, а потом, сообразив, что мы с Настюхой ни фига из монолога не допетриваем, объясняет человеческим языком. С такими травмами, как у Борьки, не живут, и я чувствую, как холодная рука сжимает внутренности. Подкатывает тошнота, пробормотав что-то невнятное, бегу по коридору в поисках туалета, и едва успеваю склониться над раковиной. Желудок протестующе урчит, выворачивает содержимое, голова кружится.

Немного отойдя от приступа токсикоза, возвращаюсь в отсек травматологии. Настька хватает за руку.

— Ты как? Поехали домой, тебя Соколов прибьет, если чё случится!

— Ага, щас… — сердито бурчу, вспомнив о нашей с ним ссоре, и тут, как по заказу, в кармане пальто надрывается мобильник.

Настёна демонстративно отходит, бросив меня самой разбираться с мужем, и я недружелюбно роняю в динамик:

— Я в порядке. В больнице останусь до утра.

Помолчав, Руслан сухо спрашивает:

— Уверена? Ему точно нужна такая жертва или это твоя очередная придурь?

— Он мой лучший друг, ясно? — начинаю яриться, искренне возмущенная тем, что он ни в грош не ставит мое мнение, но еще больше уязвленная его нежеланием настоять на своем и приехать за мной. — и вообще, отстань! Можешь свалить в кабак и надраться, разрешаю! Может, тогда мозги на место встанут!

— Всё сказала?

— Всё. — решительно жму на гаджет, и отрубаю телефон.

Настька тяжело вздыхает и крутит пальцем у виска. Сажусь в потертое кресло, упорно показывая, что мне фиолетово. Ну и ладно, и чёрт с Вами, господин Соколов! Если тебе плевать на меня, какого хрена я буду убиваться по этому поводу? А на душе скребут паршивые драные кошки…

РУСЛАН

Швырнув смартфон на диван, Рус подошел к окну и сдвинул штору. Город утопал в тысяче светлячков — огней, отсюда открывался захватывающий вид на площадь, и в сгустившемся мраке зрелище было чарующим. Но он не замечал ничего, мысли метались по кругу, а где-то внутри поднималась неконтролируемая волна ярости. Это чувство посещало Руслана редко, управлять им он не мог, и в такие моменты голос разума попросту отключался.

Первым его порывом было поехать в клинику и забрать жену, чтобы хорошенько вправить её серое вещество, но, уже спускаясь во двор, он с досадой понял, что не знает, где находится этот молокосос. А девчонка ко всему прочему вырубила мобилу. Больше всего взбесило то, что Алиса помчалась к Борьке, наплевав на него самого, а короткая стычка по телефону лишь добавила масла в огонь.

Сев за руль внедорожника, мужчина уронил голову на руль, и крепко стиснул его руками. От висков расползалась боль, он рванул бардачок, и вытащил оттуда две пилюли, закинул в рот, и тут же закурил. Он, конечно, видел, что Олег уже сидит в «чероки», готовый следовать за ним, но это сейчас мало волновало. Руслан знал, куда поехать, ему жизненно необходимо просто поговорить с женщиной, которая много лет назад была его близким человеком.

Да, только Юма могла терпеть его скверное настроение и при этом держаться так, словно ничего особенного не происходит. Щас он зарулит в круглосуточный гипермаркет, купит бутылку её любимого коньяка, и заявится к ней незваным гостем. Двери её дома для него всегда открыты, Соколов не сомневался.

* * *

Алкоголь его не брал, так ему казалось до той секунды, когда он попытался встать с дивана, а потом почувствовал, что ноги не держат. Плюхнувшись обратно, Руслан усмехнулся, и Юрмала укоризненно покачала головой. Его разморило в тепле уютной квартиры, но, несмотря на то, что тело стало тяжелым и ватным, мысли оставались удивительно четкими.

— Хватит. Как ты домой поедешь? — накрыла ладошкой его бокал женщина, и отобрала бутылку.

Коньяку в ней плескалось на дне, на полу громоздились еще три пустых, которые Рус прикончил почти один. Юма была приятно изумлена, увидев его на пороге, и охотно выслушала, тактично избегая давать какие-либо советы. Ему хотелось выговориться, и она это сразу поняла.

— Выгонишь, что ли? — покосился он на неё, откинулся на спинку, устроившись удобнее, и крепко сжал пальцы подруги юности. — до чего я докатился, Юма… Ты уже не рада мне. Бля-ять, как я устал… Сколько всякого дерьма навалилось, не успею с одной хуйней разрулить, так тут же следующая, и так по ебаному кругу. Ладно, забей, я не любитель хныкать. Надоело тебе быть моей мамкой и утирать сопли, да?

— Ты знаешь, что это не так. Но пить тебе сегодня точно хватит. — решительно отодвинула ногой сервированный столик, и поймала взгляд гостя, нацеленный на её оголившееся колено.

Поспешно одернула пеньюар, и попыталась высвободить ладонь. Руслан медленно поднял глаза, большим пальцем погладил её запястье, и этот незатейливый жест вызвал у нее мурашки.