Его кровавый проект

— Вы задавали подсудимому еще какие-нибудь вопросы относительно преступлений?

— Я спросил, испытывает ли он раскаяние в том, что сделал.

— И что он ответил?

— Он ответил, что не испытывает.

— Он не раскаивается в том, что убил трех человек?

— Да, сэр.

— Это не показалось вам необычным? Может, даже признаком того, что он не вполне владеет своим рассудком?

— По моему опыту, заключенные редко выражают раскаяние в своих поступках. И чувство сожаления, которое они могут испытывать, как правило, относится лишь к тому факту, что их поймали.

Последнее замечание на миг смягчило атмосферу в суде, и лорд судья-клерк позволил взрыву смеха утихнуть без его вмешательства.

— Значит, вы как медик считаете, что отсутствие раскаяния не является симптомом потери рассудка?

— Ни в малейшей степени не является, сэр.

— Вам известно, что заключенный подал прошение о защите со ссылкой на невменяемость, утверждая, что в момент совершения преступлений он не владел своим рассудком?

— Известно.

— Вы обнаружили, что заключенный страдает от безумия?

— Не обнаружил.

— Возможно ли, что, совершая те поступки, он страдал от безумия?

— Учитывая его рассказ о своих преступлениях и разумную манеру его речи, я не верю, что он был безумен в момент совершения тех поступков.

Мистер Гиффорд поблагодарил свидетеля и завершил допрос.

Мистер Синклер встал, чтобы начать защиту.

— Сколько времени, — спросил он, — вы служите врачом в Инвернесской тюрьме?

— Около восьми лет.

— Должно быть, за это время вы обследовали огромное множество заключенных.

— Так и есть.

— Какую часть обследованных вами заключенных вы сочли бы безумными?

— Вряд ли я могу с уверенностью ответить на этот вопрос.

— Половину? Больше половины? Меньше половины?

— Гораздо меньше половины.

— Не могли бы вы выразиться точнее?

— Очень малую часть.

— Десять из ста? Пять из ста?

— Может быть, одного из ста.

— Одного из ста! Это и вправду малая часть! — воскликнул мистер Синклер. — А другие девяносто девять человек — что привело их в вашу тюрьму?

— Они совершили то или иное преступление или были обвинены в нем.

— И почему эти люди — девяносто девять процентов людей — совершили те преступления?

Доктора Мунро на несколько мгновений как будто озадачил оборот, который принял допрос. Он взглянул на лорда судью-клерка, и тот просто дал понять, что врачу следует отвечать на заданные ему вопросы.

— Если б меня вынудили высказать свое мнение, я сказал бы, что они в тюрьме потому, что не в силах контролировать свои низменные инстинкты.

— Инстинкты, которые велят воровать у своих сородичей или нападать на них?

— Да, к примеру.

— Но, как по-вашему, эта неспособность контролировать свои инстинкты не является свидетельством потери рассудка?

— Нет, сэр.

— Они просто плохие люди?

— Если вы желаете формулировать это подобным образом.

— А как бы вы это сформулировали?

— Я бы сказал, что они преступники, сэр.

Мистер Синклер сделал довольно-таки театральную паузу и, повернувшись лицом к джентльменам присяжным, сказал:

— Итак, в девяносто девяти процентах случаев у людей, которых вы осматривали как врач городской тюрьмы, вы не нашли признаков безумия.

— Правильно.

— Будет ли верно сказать, что, когда вы обследуете заключенных в тюрьме, вы обычно не ищете признаков безумия?

— Да, мое обследование в основном ограничивается медицинским осмотром заключенных.

— Вы считаете себя экспертом в области криминальной антропологии?

— С учетом того, что я обследую заключенных в течение восьми лет, я бы сказал, что у меня есть некоторый опыт.

— Вы бы сочли себя экспертом в области криминальной психологии?

— Да.

— Не могли бы вы объяснить суду значение термина «нравственное помешательство»?

— Я не знаком с этим термином.

— Могли бы вы объяснить суду значение термина «мания без бреда»?

Доктор Мунро покачал головой.

— С этим термином вы тоже не знакомы. Вы знакомы с работами месье Филиппа Пинеля?[49]

— Не знаком.

— Вы знакомы с работой доктора Джеймса Коулса Причарда?

— Я слышал он нем.

— Значит, вы читали его книгу «Трактат о безумии и других умственных расстройствах»?

— Не могу припомнить.

— Вы заявляете, что не можете припомнить, читали ли вы работу, имеющую величайшее значение в современной концепции психологии преступников — области, в которой вы претендуете на опытность?

— Моя опытность основана на обследовании членов криминальной популяции.

— Популяции, в которую, по вашим собственным оценкам, входит лишь незначительная часть людей, страдающих от психических расстройств.

— Да.

— Учитывая, что вас вызвали сюда сегодня для дачи показаний на серьезнейшем судебном расследовании, не думаете ли вы, что как якобы эксперт были обязаны ознакомиться с нынешними научными взглядами в данной области?

— Я полагаю, что любой другой медик, если б его пригласили обследовать заключенного, пришел бы к таким же выводам, что и я.

— Извините, доктор Мунро, но я спрашиваю не об этом. Я спрашиваю вот о чем: разве вы не обязаны, как пресловутый эксперт в криминальной психологии — применение которой имеет критическое значение для данного дела, — в полной мере изучить информацию о научных взглядах в этой области?