Его кредо - Убивать (СИ)

С тех пор мы виделись лишь по ночам, а если днем мы оставались одни в библиотеке, то мы просто разговаривали. Он перестал прилюдно мне грубить. А когда я убирала со стола после вечерней трапезы "элитных" ассасинов, он вызвался мне помочь. У кухарок челюсти по отвисали, когда увидели, как он взял набитый под завязку поднос у меня из рук. Но чтобы развеять сомнения присутствующих ушел, кинув колкость напоследок типа "разобьешь еще".

Прошел месяц. Тайные тренировки с Дарном начали приносить плоды. Ассасин был выше меня с черными волосами, темной кожей, как и у здешних обитателей, но глаза были темно-зелеными. Лицо овальной формы с заостренными чертами. У Альтаира же наоборот.

Тот день я провела в библиотеке с Маридом.

-Дитя, принеси воды, а то мне не хорошо.

Я вышла с глиняным кувшином во двор и подошла к фонтану. Вернувшись, застала его лежащим на полу тот тяжело дышал.

- Учитель!

Я кинулась к нему. Преподнесла кувшин с водой к губам, но он оттолкнул его.

- Аэлина, дитя мое, пришел мой час. - Он говорил так словно задыхался. - Вот... Возьми. - Он протянул мне золотое украшение. Я взяла его. По моим щекам текли слезы.

-Нет, пожалуйста, не уходите.

Он попытался улыбнуться.

-Дальше ты сама справишься. Это... - Вздох. Он сжал мою руку с медальоном. - Принадлежало моей дочери... ты так похожа... на... нее...

Его тело забилось в предсмертной судороге, жадно хватая воздух, а потом он обмяк в моих руках.

- Учитель! - Зарыдала я. - Нет!Учитель! Помогите! Кто-нибудь!

Я прижала его к себе. Он был рядом со мной эти два года, я полюбила его как отца, мы были с ним так похожи. Он звал меня своей дочерью по духу.

В библиотеку вошли ассасины. Они сняли капюшоны. Я рыдала, как маленький ребенок.

- Аэлина, пойдем. - Чьи-то руки взяли меня за плечи. Дарн. Я не поняла, как мне удалось встать. Ноги сгибались будто я весила тонну.

- Его больше нет! - Дарн прижал меня к себе и гладил по спине, я прижалась к нему, чтоб не видеть, как уносят его тело.

Я даже и не подозревала, что в этот момент зашел Альтаир и смотрел, как я плачу в объятьях другого.

-Идем. Я отведу тебя в комнату.

Я не помню как ассасин довел меня до комнаты, как сидела прислонившись к стене под окном и разглядывала большой золотой кулон, что он мне отдал. Поцеловав его, одела на шею и спрятала под робой.

Через несколько часов в мою комнату вошел ассасин по имени Альм.

- Повелитель хочет тебя видеть, танх.

Танх, это "чужая" на их языке.

Я поднялась с поли и пошла за ним.

Кабинет главы находился прямо над хранилищем. Дверь уже была открыта. Повелитель стоял и что-то изучал у себя в руках.

-Аэлина, я знаю, как дорог был тебе Марид и поэтому прими мои соболезнования.

Я кивнула не в силах что-либо сказать.

- Эти пергаменты он принес мне не задолго до своей смерти. Он знал, что скоро умрет и просил тебе это передать. - Повелитель взял скрученный листы и отдал ихмне. Восковые печати не были сломаны. - Прочти их, а теперь ступай.

Когда я вернулась в комнату, села на кровать и надломила печати.

Одна записка была на здешнем языке, а вторая на моем родном. Первая гласила о том, что он отдает мне свое место. Что я теперь Хранительница Знаний и обязана помогать в делах ассасинов, что он передал мне все знания, что имел сам и что свое последнее знание, он передает в следующей записке.

Я улыбнулась. По щеке потекла слеза добрых воспоминаний. Развернула следующую записку.

"Я Марид аль Алим, сын Мадрика аль Алима, завещаю тебе, Аэлине Мериди, все что имею ибо ты моя фрейдэн. Моя дочь много лет назад сбежала и влюбилась в тамплиера, я скрыл это от Повелителя, дабы он не послал за ней убийц. И все сочли ее павшей на задании. Много лет от нее не было вестей, пока два года назад не появилась в Джандине вместе с тобой и своим мужем. Два года назад Альтаир принес тебя сюда, и через Альтаира передала мне записку моей дочери Алии, твоей матери, она написала на известном лишь нам с тобой языке, но не известном ассасинам, она просила уберечь тебя, но в записке так и не было сказано от чего, видимо она писала это умирая. Я люблю тебя Аэлина, но ничто не вечно. Сожгли письмо, как прочтешь".

Не может быть... Марид мой дедушка! Я взяла медальон. Открыла. О Боже!

Там была изображена моя мать. Я не знала, что и думать.