Его и ее

Днем мне никогда не было страшно в лесу, но в детстве казалось, что ночью лес перестает быть лесом и превращается в нечто темное и опасное, где может случиться плохое. Мы праздновали мой день рождения, но было ясно, что мои желания или нежелания в расчет не принимаются. Рейчел сняла фонарь моей матери с крючка у кухонной двери и пошла вперед. Из сада позади нашего дома прямо в лес вела тропинка, и она к тому времени знала это так же хорошо, как и я.

Помню звук наших шагов, когда мы шли по ковру из опавших листьев.

Помню холод.

И помню, что увидела четверых мужчин — они сидели на сколоченных из бревен скамьях в том месте, которое я считала нашим секретным уголком. В центре они развели небольшой костер, обложив его белыми камнями. Огонь мерцал, шипел и искрился.

При виде нас мужчины улыбнулись.

Я их не узнала. Даже после того, что случилось, я бы никогда не смогла описать их лица. В моих искаженных воспоминаниях о той ночи они все выглядели одинаково: тощие, каштановые волосы, четыре пары маленьких карих глаз с темными кругами под ними. Они были гораздо старше нас, может быть, им было плюс-минус тридцать, и они пили пиво. Много пива. На земле валялись смятые банки.

Сначала я испугалась, но Рейчел их явно знала, как и Хелен, и Зои. Они сразу подошли к мужчинам и сели к ним на колени.

— Это Анна. Она новенькая, и ей наконец исполнилось сладких шестнадцать лет[11]. Поздравьте же ее с днем рождения, — сказала Рейчел.

— С днем рождения, Анна, — произнесли мужчины, странно улыбаясь.

Казалось, их что-то забавляет.

Рейчел обвила рукой мое плечо, и я снова обратила внимание на ее меховое пальто. Возможно, потому, что сама мерзла в узком платьице, которое она заставила меня надеть.

— Тебе нравится мое новое пальто? — спросила она. — Это мне Зои сшила.

Зои всегда что-то делала для своих друзей: пеналы, чехлы для подушек, крошечные платьица. Она покупала на рынке самые интересные материалы, какие только могла найти, и создавала свои творения на швейной машинке матери, но я никогда не видела такого изысканного изделия, как это пальто. Оно выглядело как фирменное. Я глаз не могла оторвать от меха.

— Я дам тебе его поносить, если ты подойдешь к нашим новым друзьям и поздороваешься с ними, — сказала Рейчел. — Они ждали встречи с тобой.

Она взяла меня за руку и подвела к мужчине, сидевшему ближе всех. Затем велела мне сесть на ствол упавшего дерева рядом с ним. Мне этого не хотелось, но в то же время не хотелось и быть невежливой. И я села рядом с незнакомцем, от которого несло потом и пивом. Когда я начала дрожать, он потер мою ногу своей большой безобразной ладонью и сказал, что это поможет мне согреться.

Кэтрин Келли села рядом со мной. Судя по ее виду, она была так же напугана, как и я.

По кругу пустили бутылку водки и сигареты с непонятным привкусом. В костер подбросили поленья, и заиграла танцевальная музыка. Мне показалось это странным, поскольку никто не танцевал. Я решила, что мужчины должны Рейчел денег, потому что все они достали бумажники и дали ей пачку купюр. Я подумала, что они платят за таблетки, которые она вынула из кошелька, но платили они не только за это.

— Возьмите по одной, — сказала она, подходя к нам с Кэтрин.

У нее на ладони лежали две маленькие белые таблетки, похожие на мятные леденцы, но я знала достаточно, чтобы понять — это не леденцы.

— Нет, спасибо, — произнесла Кэтрин, и я тоже покачала головой.

— Ты ведь хочешь быть в нашей компании, Кэтрин? — спросила Рейчел.

Девочка подняла на нее глаза. Затем взяла таблетку и запила ее водкой прямо из бутылки.

— А ты ведь не хочешь быть новым изгоем, правда? — спросила Рейчел, глядя на меня.

Я тоже взяла таблетку. Она улыбнулась и поцеловала меня на глазах у всех, глубоко засунув свой язык мне в рот. Потом до меня дошло — таким образом она хотела убедиться, что я проглотила таблетку. Мужчины хлопали и подбадривали, наблюдая эту сцену.

Затем Рейчел сняла с меня кроссовки.

Я слишком опьянела, замерзла и отупела, чтобы спросить, что она делает.

Связав шнурки вместе, она закинула кроссовки на дерево. Они болтались на ветке, до которой я не могла дотянуться, и все снова засмеялись. Мне не нравилось, как они на меня смотрели.

— Теперь ты от нас не убежишь, — прошептала Рейчел мне на ухо.

Она захотела потанцевать, и начались танцы. Мы танцевали до тех пор, пока у меня не закружилась голова, и я не упала на землю. Даже когда я неподвижно лежала на земле, мне казалось, что лес продолжает кружиться вокруг меня. Я лежала в грязи на опавших листьях и изо всех сил старалась не закрывать глаза. Внезапно на меня навалилась страшная усталость. Рейчел стянула верх моего платья и задрала подол; помню, что раздался звук одноразового фотоаппарата.

Стук-постук. Стук-постук. Стук-постук.