Его глазами

Мой муж всегда проявлял интерес к истории и считал, что опыт настоящего должен служить людям руководством на будущее. Ему хотелось, чтобы каждый записывал свои впечатления и мысли; он надеялся, что это поможет достижению конечной цели — лучшему взаимопониманию между народами и созданию лучших средств сохранения мира.

Он был прекрасным семьянином и при всякой возможности старался, чтобы наши дети были при нем. Однако он не хотел, чтобы они пренебрегали ради него своими обязанностями. Их мнение по этому поводу всегда играло решающую роль.

Вот почему мужу часто, хотя и не подолгу, удавалось бывать в обществе своих сыновей, зятя и дочери, когда это не мешало их собственной работе. Он так стремился к общению с детьми, что взял с собой в Вашингтон в качестве секретаря нашего старшего сына Джемса, хотя ему и указывали, что это может поставить Джемса в невыгодное положение. Ему говорили, что возможны политические нападки, что родной сын в роли секретаря не будет ему так полезен, как другой человек. Все это подтвердилось, и Джемсу пришлось отказаться от своего поста; но мне кажется, что пока Джемс находился в Вашингтоне, его присутствие и совместная с ним работа давали моему мужу большое удовлетворение. Пожалуй, тот, кому не приходилось испытывать чувства одиночества, связанного с положением президента, не поймет, как много может значить постоянное общение с кем-нибудь из близких.

В нашей семье существовал такой обычай: когда один из нас возвращался из какой-нибудь поездки, мы старались первый же вечер провести в семейном кругу за обеденным столом, чтобы поделиться впечатлениями обо всем, что произошло за время его отсутствия. Мы прекрасно понимали, что если не соберемся сразу же, то при нашей постоянной занятости эти события скоро отойдут на задний план, потонут в новых, и нам никогда уж не удастся наверстать упущенное.

Мне не довелось участвовать в исторических путешествиях, описанных в этой книге, и я сама могла бы написать только о том, что слышала в те вечера, когда вся семья вновь собиралась под общим кровом. Но Эллиот был участником этих поездок; я помню, каким взволнованным он возвращался домой, и поэтому мне теперь вдвойне интересно читать его более подробный рассказ об исключительно важных событиях тех дней.

Конечно, я не знала о многом из того, что говорится в этой книге, но я твердо уверена, что записи, которые должен теперь делать каждый, имевший возможность близко наблюдать войну в любом из ее проявлений или присутствовать при разработке планов, положенных в основу будущей организации мирной жизни всего человечества, представляют большую ценность.

Естественно, что люди под собственным углом зрения рассказывают о том, что они видят, слышат и переживают. Каждый воспринимает события по-своему, и этим до некоторой степени объясняются частые расхождения в рассказах различных людей об одном и том же. Я убеждена, что многие из присутствовавших при беседах, приведенных в этой книге, толковали их по-иному, в зависимости от своих личных мнений и убеждений. И все же записи, сделанные всеми этими людьми, бесконечно ценны. Настоящая книга, написанная одним из очевидцев важнейших совещаний, даст будущим историкам часть материала, на основании которого история вынесет свой окончательный приговор.

Элеонора Рузвельт.