Его должница

Я захлопываю рот и, очень жалея, что вообще его открывала, снова отворачиваюсь к окну.

— Месяц, Аня, — догоняет меня тяжёлый голос Баринова. — Если кому-то из нас не понравится, через месяц я отпущу тебя и сам найду работу.

Глава 8. Его дом. Его правила.

Аня

Красиво подсвеченные фонариками каменные дорожки, шикарный «бархатный» газон, многоуровневое освещение, фонтанчики, какие-то дизайнерские растения и, конечно, бассейн с рядом шезлонгов… Дом Алексея оказывается совершенно не похожим на место, где хочется расслабиться после тяжёлого трудового дня, скорее, он больше напоминает мне декорации к какому-нибудь модному сериалу, где принято вести разгульный образ жизни и собирать огромные вечеринки.

Стеклянные входные двери, сверкающая белая мраморная плитка на полу, стены цвета «мокрый асфальт», бесчисленное количество техники и дизайнерских предметов интерьера.

Все это великолепие расположено, как и полагается, за глухим двухметровым бетонным забором и подключено к круглосуточному видеонаблюдению и охранной системе закрытого посёлка.

Даже если сильно захочешь — не сбежишь.

Ставлю пакеты со своими покупками на пол в прихожей и скидываю с ног босоножки.

Прохожу чуть глубже в дом и останавливаюсь возле белого кожаного дивана. Да уж… И жить мне здесь придётся месяц, а завыть от скуки и серости хочется уже прямо с порога.

— Не нравится? — хмыкает Алексей, видя, как я скептически осматриваю территорию.

— Здесь красиво, — выдаю с заминкой.

— Но… — подсказывает он.

— Но совсем неуютно, — жму плечами, не скрывая ощущений. Сам спросил. — Как на картинке журнала. Безлико, музейно и холодно.

— Во как, — прищёлкивает языком хозяин дома. — Значит, мои барские хоромы тебе не по вкусу.

— Я этого не говорила, — качаю головой. — Я всего лишь имела ввиду, что в этом доме не хочется съесть яблоко и оставить его на столе. Почитать книгу под пледом и бросить их на диване. Не хочется завести детей…

— А чего хочется? — хмурится Алексей.

— Пить, приходить ночевать, приводить женщин, и чтобы их чёрное кружевное белье красиво лежало на белом полу, прокладывая дорожку до спальни. Устраивать бизнес — встречи в стиле духлесс…

— Я разрешаю тебе здесь все поменять, — перебивает меня Алексей. — От ремонта до мебели.

— Нет, спасибо, — отрицательно качаю головой. — Это ваш дом, и видение мужского уюта вполне может не совпадать с женским.

— Тогда пойдём дальше, — ухмыляется Алексей. — Оценишь ещё нашу спальню.

Нашу… Сердце гулко ухает вниз живота.

Я, как осторожный зверёк, следую за Бариновым по лестнице. Коленки трясутся, но назад то уже не отмотаешь.

— Почему ты не раскидываешь белье, — хозяин дома резко оборачивается на площадке второго этажа, и я, не ожидая такого манёвра, врезаюсь в его грудь.

Чувствуя, что падаю, пытаюсь ухватиться за перила, но у меня не получается. Я начинаю заваливаться назад.

— Осторожнее… — меня бережно подхватывают сильнее мужские руки и притягивают к себе.

Шею обдаёт горячим дыханием.

— Извините, — я пытаюсь выкрутиться, но меня никто не собирается отпускать.

Алексей крепко сжимает талию.

— Алексей Егорович, — начинаю нервничать, — я сегодня не смогу быть вам полезна. Я очень сильно устала. Пожалуйста… — выдыхаю, потому что дальше аргументы никак не подбираются.

— У меня не выходит твоя идея из головы, — гладит пальцами по моей спине Алексей. — Хочу трусики. Твои. На полу. Анечка.

Я вспыхиваю, прикусывая язык. Вот кто меня за него тянул. Зачем была нужна эта провокация, хоть и ненамеренная…

— Они не чёрные, — брякаю, судорожно вспоминая, какие на мне сейчас действительно.

Оооо… Смущение вспыхивает с новой силой. Они белые с лисичкой на самом интересном месте.

— Сними их, — властно тяжелеет голос Алексея, — брось вниз, и я клянусь, что не прикоснусь к тебе больше сегодня.

— Но… — от понимания, что Алексей говорит сейчас на полном серьезе, я начинаю метаться.

Не готова. Я совсем к подобному не готова. Это слишком. Слишком! Лично. Пошло. С места в карьер!

— Предложение очень выгодное, Аня, — додавливает мою волю он. — И безопасное. Под сарафаном все равно ничего не видно.

Он чуть приподнимает меня и переставляет в то место, откуда мне больше не грозит падение.

Скользит по мне жадным, оценивающим взглядом, от которого я даже отступаю на пару шагов назад, ощущая, будто трогает меня Алексей на самом деле физически.

Я замечаю, как вздуваются вены на его шее и руках. Ходит ходуном от глубокого дыхания грудная клетка.

Он будто голодный и возбужденный зверь, и что самое во всем этом ужасное — мое тело реагирует на него самым острым образом, заставляя тяжелеть низ живота и покрываться мурашками.

— Я заберу их сам, — севшим голосом предупреждает Баринов.

И я верю, что заберёт! Сволочь!

— Вы ведёте себя недостойно, — делаю последнюю попытку воззвать к его воспитанию.

— А я тебе и не обещал — быть джентельменом, — хмыкает мне в ответ он. — Но обещаю, что тебе понравится играть со мной именно так.

Чувствуя себя самой желанной, но последней женщиной на букву «б», я тяну вверх подол сарафана.