Его добыча (СИ)

Это не укладывалось в голове. Да, с одной стороны, я и пыталась намекнуть похитителям, что их женщине необходима поддержка. Но с другой… С другой, представить не могла, что чудовища, на моих глазах высосавшие десятки жизней, способны на подобное.

Я не понимала… Нет! Я не принимала того, что видела! Привязанность, чувства, нежность. Между амиоткой и этими амиотами? Да как можно даже думать о подобном?! Разве всё это есть в сердце у таких, как они?

Отступила, уверившись, что вряд ли смогу помочь им ещё чем-то. И не хочу. Ни помогать, ни видеть… Видеть что-то человечное в тех, кто потенциально утолит мною голод? Это безумие!

Ещё один шаг назад.

О том, что могу столкнуться с тем амиотом, что привёл меня сюда, я даже не думала. Я вообще не думала о чём-то конкретном, желая лишь оказаться подальше от того, что казалось невозможным. И пугающим! Ведь я всё для себя уяснила: они враги, и они — монстры. А монстры не могут чувствовать… Это неправильно.

Ещё шаг.

Спина упёрлась во что-то упругое — твёрдое и незыблемое, как скала. Моё сердце замерло от страха и пустилось вскачь, погнав кровь к вмиг ослабевшим мышцам. И ещё до того, как обернулась, я неведомым образом осознала — это он. Седьмой!

— Идёшь со мной.

Самая жуткая фраза из всех, что я могла услышать. Ведь единственное, чего отчаянно желала, — оказаться как можно дальше от этого существа. Только он не спрашивал, не ждал ответа — твёрдой рукой стиснул мою дрожащую ладонь и потянул за собой.

Куда? В панике я не была способна замечать хоть что-то. Думала лишь об одном: его голод вернулся. А данное мне обещание… Имеет ли оно хоть какое-то значение? Наверняка он меня выпьет…

Амиот остановился, и я обречённо вскинулась: сейчас? Взгляд в одно мгновение впитал в себя всё вокруг. Мостик! Место, откуда меня увели. Здесь оставались другие пленные… А теперь пусто. Никого!

— Нет.

Седьмой обернулся. Взгляд из самого жуткого ночного кошмара — прямой и пустой. Холодный до изморози, способный воздух вокруг нас заморозить. И при этом… изучающий. Ему любопытно? Нравится наблюдать агонию обречённой жертвы?

— Нет, — снова отчётливое и безликое слово, сопряжённое со спокойным, уверенным движением губ.

Чувствуя, как от слабости влажной пеленой укрываются глаза, а образ чудовища расплывается, я заставила себя собраться: пусть так. С рарком он сделал это молниеносно. Со мной тоже будет быстро…

— Другие живы. Пока.

Пока?! Уставшая и измученная, я отупела. От этого голоса всякий раз сердце уходило в пятки. Что скрывалось за этим «пока»? Отсрочка? Пояснение моих заблуждений?

Другие? Это мои недавние коллеги, также захваченные на станции? Надо думать, они живы. Пока…

Спорное слово, чтобы ободрить. Жестокое и безнадёжное по своей сути.

— Да.

Странный разговор, в котором я вслух не произнесла ни слова. Только это уже не пугало. Сил на панику не осталось, я ощущала лишь смирение и готовность умереть — перед глазами всё окончательно поплыло, а тёмная поверхность пола под ногами метнулась навстречу.

— Плохо?

Странный вопрос. Неуместный! Особенно из уст существа, многократно обещавшего меня убить.

Безразличная к происходящему, я не сразу поняла, что амиот удерживает меня одной рукой на весу. Другую нарочито медленно положил на макушку.

Просто свернёт шею?

Я подумала об этом без толики интереса, лишь безвольно констатируя данность. И ошиблась. Он… Он провёл ладонью по моим безнадёжно спутанным волосам!

Ох! Судорожно сглотнув, я вжала голову в плечи. Неловко! Он гладил меня так же неловко, как тот другой, что трогал волосы амиотки. Определённо впервые. Вряд ли понимая, как надо делать правильно. Но… пробовал!

Глаза, вопреки слабости и накатившему безразличию, широко распахнулись: взметнувшийся вверх взгляд встретился с сиреневыми глазами монстра. Спокойными и по-прежнему изучающими… Нет, пожалуй, даже хуже — заинтересованными!

Медленно, словно вслушиваясь в каждый нервный импульс, заставляющий мышцы его руки действовать, амиот оторвал ладонь от моего плеча и рваным движением вновь поднял ее к макушке. Чтобы через мгновение снова, цепляясь когтями и путаясь пальцами в моих волосах, скользнуть по прядкам вниз.

Кажется, я перестала дышать. Сделала вдох и забыла выдохнуть, так жутко стало. Страх угнездился в глубине рёбер, делая вдохи болезненными. Всё, чего я боялась прежде: преследование, уничтожение транспортника, жуткие чудовища, пленившие нас, и даже необратимость участи стать едой — всё это осталось где-то за пределами моего тела. Сейчас я была способна воспринимать лишь то, что находилось внутри меня и сводилось к взрыву ощущений. Даже волосы в мгновение ока превратились в наичувствительнейшую часть меня. Я ощущала малейший контакт с ним так остро, как если бы кожи касался раскалённый металл — губительно и невыносимо мучительно.

— Да, — снова произнёс Седьмой, вероятно отвечая каким-то своим мыслям.

Я замерла, боясь шелохнуться и спровоцировать нечто худшее. Нет, уже не смерти я страшилась, осознав, что участь пищи, возможно, не самая скверная. Какие намерения у амиота?

— Греть. Обнимать. Успокоить.