Его девочка

Каждый день она приходила, и молча стояла у двери. Не пыталась войти, не пыталась заговорить. Я тоже стоял по ту сторону, слушал её тяжёлое дыхание, а зверь внутри меня раздирал внутренности своими острыми, как лезвия когтями. Он хотел её, алчно, всю, от макушки до кончиков пальцев. Я же понимал, что нам обоим нужно время. Просто понять, что между нами. Химия, в этом я не сомневался. Вспоминал её запах, её сладкий запах ягод, аккуратную грудь, что была слеплена под мою ладонь, её тесное лоно. Член становился каменным, а яйца сводило так, что думал зубы сломаю, сжимая челюсти. Но было между нами что-то ещё. То, чего я никогда не чувствовал ни к одной из женщин. Ревность, желание защищать и заботиться. А главное страх перед возможностью её потерять. Но и этот страх в первую очередь давал мне понять, что как только это закончится, мне нужно исчезнуть из её жизни. А значит нужно вырвать её чувства ко мне с корнем, со своими я разберусь позже. Если они вообще хоть когда-нибудь оставят меня.

Спустя неделю она прорвалась ко мне. Обвела вокруг пальца врача, и вихрем ворвалась в мою комнату. Но так и замерла у двери, даже не повернулась в мою сторону.

— Ну, здравствуй, Оксана, — стараюсь вложить максимум льда в свой голос, — проходи, раз пришла.

А она дрожит у двери, не поворачивается. Замечаю, что, как и я похудела за это время. Не выдерживаю, иду к ней. Знаю, что тысячу раз буду жалеть об этом, но руки уже сами тянутся к столь желанному телу. Притягиваю к себе, вжимаю в себя, и готов кончить только оттого, как бархатная щёчка прижимается к моей груди, как тонкими пальчиками ведёт вокруг раны. А я уже представляю, как эти пальчики обхватывают член и так же с трепетом, ведут по нему. Наклоняюсь к её волосам, втягиваю этот запах, от которого рот наполняется слюной, потому что знаю, она так пахнет везде. А вкус её ещё слаще, чем запах. Спрашиваю, зачем она пришла, и у неё сносит планку. И я знаю, она не истерит, не капризничает. Её наизнанку выворачивает, потому что я мудак, и оставил её в одиночестве сходить с ума. Падает на колени и смотрит на меня с такой щемящей тоской в глазах. И из них слёзы льются, беззвучно стекая по бледным щекам. «Ненавижу», шепчет мне одними губами. А я сам себя ненавижу ещё больше. Сажусь рядом, хочется прижать её к себе, чтобы забрать хотя бы часть её боли. Она отталкивает, в глазах смесь ненависти и страха.

— Настолько тебе противен? — И сам знаю, что да. Обещаю её отпустить, когда всё закончится. А она как ребёнок машет головой и говорит, что не хочет. Потерпи девочка, знаю всё, но сейчас не могу отпустить. И вдруг как гром среди ясного неба.

— Потому что люблю тебя.

Я далеко ни один раз слышал эти слова в свой адрес. И раньше испытывал разную гамму ощущений. От полного безразличия, до презрения, и даже ненависти. Сейчас мою грудь разрывало от безграничной нежности. Как будто это самое правильное чувство, которое мы можем испытывать друг к другу. Мы. Оба.

Вижу, как её взгляд теряют фокус, и уже через секунду она обмякла в моих руках. Бережно укладываю на кровать и бросаюсь за врачом, который так и ждёт в коридоре, насвистывая какую-то весёлую мелодию.

— Оксана в обморок упала, — весёлость вмиг испаряется с лица Бориса Аркадьевича, и её сменяет маска профессионала.

— Александр, вы должны побыть в коридоре, я позову вас.

— Нет, это исключено.

— При всём моём уважении, она девушка, которая к тому же пережила сильнейший стресс. Да и судя по вашим крикам, извините за бестактность, вы сейчас переживаете не самый лучший период в отношениях. — Тон врача был железным, и мягким движением руки в спину он подтолкнул меня к выходу. Вышел он через минут двадцать.

— Что с ней? — сразу же бросился с вопросом.

— Во-первых, как я уже говорил, стресс. Во-вторых, у меня есть некоторые подозрение. Я взял у неё анализ, но ещё задам вам несколько вопросов. Скажите, в насколько близких отношениях вы находитесь? — Врач был деликатен, и с тревогой смотрел на меня поверх очков в аккуратной оправе.

— Максимально близких, — понимаю, о чём он говорит.

— Хорошо, тогда я могу этот вопрос задать вам. Был ли способ которым вы предохранялись?

— Нет. — Понимание ситуации начинает молоточком отбивать в голове. — Но это было всего один раз, я не думаю, что есть какой-то шанс… Если честно я мало в этом понимаю.

— Шанс есть всегда. Судьба вообще интересное явление. Вы, конечно, не обижайтесь, но неделю назад, в операционной я даже начал готовить речь. Ну, это которые из разряда «я сделал всё, что мог». Но на вас всё заживает, извините, как на собаке. В общем, я поеду в клинику, и вечером вернусь с результатами анализов. Оксана сейчас спит, постарайтесь её не беспокоить.