Его бывшая слабость

Интересно, он от природы такой смуглый? Когда ему загорать-то, если он только из больницы?

Анна Васильевна! Твою ж мать. Как не стыдно? Хотя чего стыдного? Между прочим, муж законный!

Вздергиваю подбородок, отбрасывая стеснение. Однако подойти я сейчас не решусь. Ему явно не помешает побыть одному.

Замечаю зеркальную стену. В ней отражается Глеб, и я понимаю, что не смогу уйти. Просто ноги не послушаются. Разве ж можно сбежать от такого зрелища? Мои любимые руки, сжимая кусок железа, напрягаются, сгибаясь. А затем вновь разгибаются. Туда… Сюда… И эти вены крупные… Как бы не лопнули от напряжения.

И я. О боже, я сейчас просто взорвусь.

Прикрываю глаза, собираясь с силами, чтобы уйти. Все ясно! Это тренажерный зал. Тут точно нет того, что я ищу. Ну, в смысле…

Точно. Нет стремянки.

Открываю глаза и рвано выдыхаю, ловя на себе горящий взгляд исподлобья. Ну вот. Все же попалась. Чувствую себя как малолетка, что решила подглядеть за старшеклассниками в раздевалке.

— Ты по делу пришла или просто посмотреть? — тихо спрашивает Глеб, наконец опуская взгляд.

— Посмотреть. — Ой, дура! Тру лоб, заставляя голову включиться в диалог не только ртом. — В смысле, по делу… Но не к вам. Я это…

Глеб усмехается, опуская гантели на пол. Двигается по обитой кожей лавке и ложится под штангу, на которой по меньшей мере шесть блинов. При виде этой тяжести в сознании моментально всплывают недавние полуобмороки Глеба, и мозг начинает работать в аварийном режиме.

— А ну стоять! — бросаю я, не успев толком обдумать сказанное. — Даже не смейте, Глеб Виталич!

Глеб замирает, успев вцепиться в штангу руками. Поворачивается так, чтобы бросить в мою сторону выразительный взгляд, мол, обнаглела тут команды раздавать. А я может, и обнаглела, но позволить ему подобное просто не имею права!

Он хмыкает и напрягает руки, сталкивая громоздкую железяку с упоров. С замиранием сердца смотрю, как Глеб без труда отжимает от себя штангу. Вот блин, это слишком…

Так, не о том, Анна!

Подхожу ближе и становлюсь у его ног. Не знаю, может, он привык приводить мысли в порядок подобным способом, но такой ценой мне это не надо.

— Завязывай! — велю я, догадываясь, что он не послушается.

Как и ожидалось, Глеб даже глазом не повел. Ну ладно-ладно. Не хочешь по-хорошему… Осматриваюсь, разыскивая то, что сможет помочь его остановить. Можно было бы, конечно, приложить его гантелей, но это не наши методы.

О, нашла!

Отхожу к дальней стене. Демонстративно поднимаю со стула часы и нагло ухмыляюсь, заметив, что мои действия таки привлекают внимание зрителя.

— Что ты делаешь? — тяжело дыша, говорит Глеб.

Застегиваю на руке ремешок.

— Ну как же, — пожимаю плечами. — Я ведь информатор. Меня хлебом не корми, дай кому-нибудь инфу слить.

Глеб «паркует» свою ношу и приподнимается на локтях на своей узкой скамье, заинтересованно разглядывая меня. Я быстро нажимаю кнопочки на маленьком экранчике. Тишину ожидания разрезает первый длинный гудок, и Глеб моментально вскакивает на ноги.

— Кому ты…

— Да, Глеб, — отзывается вызванный мною контакт.

— Здравствуйте, Валерий Александрович… — Пячусь к стене, когда Глеб начинает приближаться, словно хищник, обнаруживший свою жертву. — Эт-то Аня…

— Что-то с Глебом? — взволнованно прерывает меня голос из динамика.

— Да. Немного, — тараторю я, поднимая руку над головой, когда Глеб оказывается совсем близко. — Он не соблюдает ваш наказ. Вот железо принялся тягать. А меня не слу…

Не успеваю закончить, потому что Глеб вдруг закрывает мой рот поцелуем, и я моментально забываю, о чем только что говорила. Тело плавится от его прикосновений, и от удовольствия поджимаются пальцы ног.

В волосах запутывается огромная ладонь, словно оберегая мой затылок от очередной травмы, а в следующую секунду меня припирает к стене мощным телом.

— Анна? — слышится из динамика с моего запястья, прижатого сильной рукой к холодному зеркалу. — Вы еще здесь? Я сейчас же приеду и насую этому…

Поцелуй прерывается так же резко, как и начался. И я невольно охаю.

— Я в порядке, дружище, — с деланым спокойствием отзывается Глеб, не отрывая от меня горящего взгляда. — Не надо никуда приезжать. Анюта шутит.

Глеб смотрит так, словно хочет меня съесть. И это его «Анюта»…

— Не заливай только, — ворчит голос из динамика. — Будто я тебя не знаю! Зарылся в свои думы и пошел мозг отключать в качалку. Благо у Ани твоей, в отличие от тебя, котелок варит исправно! Ну ничего, я тебе так вправлю! Поедешь у меня в санаторий…

— Все-все, мам, угомонись, — усмехается Глеб. — Больше не буду.

Он сбрасывает звонок, но не спешит меня отпускать. А я уже совсем захмелела от близости его тела. Натруженного, влажного от пота, огромного тела.

— Что ты вьешься, Ань? — грубо усмехается Глеб у моего уха, по-хозяйски сминая мои губы шершавым пальцем.

— М? — непонимающе пищу я.

— Ты же как сучка течная проходу не даешь.

Ах ты ж… хамло!

Шлепаю грубияна по руке, избавляясь от его пальцев на своем лице. Подбираюсь, выпрямляя спину и насилу вынуждая свой утекший в трусы позвоночник вновь вернуться в твердое состояние.