Его бывшая слабость

Пальцы снова почему-то дрожат, пока я безуспешно пытаюсь застегнуть чертову рубашку. В поле моего зрения попадает белоснежный подол платья, и я уже знаю, зачем она подошла. А потому бессильно опускаю руки.

Все эти чертовы пуговицы…

Анюта кладет ладони на мою грудь и, будто расправляя невидимые складки, поглаживает мою кожу сквозь тонкую ткань рубашки. Жадно впитываю ее невозмутимый образ, желая поскорее выбросить из головы все выстроенные между нами преграды, чтобы просто насладиться ею.

Скользит пальцами к пуговице на моем вороте и без труда справляется с ней, вынуждая меня нервно сглатывать.

— Хоть бы побрились к свадьбе, Глеб Виталич, — с укоризной говорит она, как бы невзначай пробегаясь пальчиками по моей бороде.

Боже, какая она красивая. Моя невеста. Моя предательница.

— Признайся сейчас, Невеличка, — хриплю я едва ли не умоляюще.

Она поднимает взгляд на мои глаза и, словно набравшись решимости, кивает. Я облегченно выдыхаю, готовый выслушать ее покаянную речь. Хочу дать шанс. Последний. Самому себе. Если она признается, у меня будет возможность… простить ее.

— Я… люблю вас, Глеб Виталич, — говорит уверенно.

У меня замирает сердце. Шумно вдыхаю и хочу отсечь эту наглую ложь. Но лгунья вдруг коротко целует меня в губы и выскакивает за дверь.

Глава 10.АНЯ: Подарок

Обалдеть. Что я наделала?

Стоя перед раковиной в туалете ЗАГСа, гляжу на свое отражение в зеркале, не в силах сдержать улыбку.

Он сейчас, наверно, в еще большем бешенстве. Сердце трепещет, когда я вспоминаю его затуманенный страстью взгляд, а затем и удивленное лицо. Да я, признаться, сама от себя не ожидала такой настойчивой наглости.

Но чего он ждет? Того, что я признаюсь в том, чего не делала? Фигушки!

Наспех причесываюсь раздобытой у работников ЗАГСа расческой. Собираю волосы в высокий хвост, а затем скручиваю его в объемную гулю. Извернувшись, подхватываю так и не завязанные ленты корсета и осторожно затягиваю их сзади на уровне живота. Боюсь, если бы Глеб продолжил с тем же пылом затягивать корсет, у меня случились бы преждевременные роды.

Снова поднимаю взгляд в зеркало, придирчиво оценивая получившийся образ. Если учесть отсутствие всяких визажистов и парикмахеров, вполне достойно.

Хотя я и на выпускной сама собиралась, так что мне не привыкать. Правда, тогда под рукой хоть какая-то косметика была. Да и шпильки. А сейчас в арсенале только чужая расческа и моя потрепанная резинка, которую мне все же удалось ловко замаскировать волосами.

Да, прическа вышла очень даже ничего. Платье и вовсе шикарно. Бледновата, правда. Хватаюсь пальцами за щеки и слегка щипаю кожу. Зато губы алые от…

Ой, мамочки! Прикрываю лицо, пытаясь спрятаться от стыда. Ну вот, можно было и не щипать щеки, и без того теперь красная как рак вплоть до самого декольте.

Сделав пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, выхожу из уборной в коридор, где меня сторожит недовольный Виктор.

— Вас уже ожидают в зале торжеств, — бубнит он.

— Прекрасно, — улыбаюсь я, зная, что в число ожидающих входит Глеб. — Без меня все равно не начнут. — Пожимаю плечами и прогулочным шагом устремляюсь к просторному холлу. — Знаете, а я ведь вас себе совсем иначе представляла, — бросаю через плечо водителю Глеба.

Он молчит, не выдавая своего присутствия.

— Неужели тоже верите, что незрячая беспомощная девчонка способна быть шпионом? — ступаю я на опасную дорожку, останавливаясь у дверей зала.

Виктор равняется со мной и, так же остановившись у двери, глядит на меня долгим неприязненным взглядом.

— Глупая ты, — ворчит он. — На него смотреть больно после того, что ты с ним сделала. Еще и отпираешься. Если бы призналась, он, может, даже нашел бы в себе силы простить тебя.

— Мне не в чем признаваться, — уверенно отсекаю я.

Он напряженно выдыхает и вытаскивает из кармана телефон.

— Мне босс вообще запретил с тобой заговаривать. Но вдруг это поможет тебе вспомнить, что ты натворила.

Он поворачивает мобильник экраном ко мне.

«Я слышал, как наши обсуждали, что слепота неожиданно оказалась на руку нашему человечку».

— Теперь припоминаешь? — морщась, говорит Виктор. — Признайся, ради бога. Не добивай ты его. Он ведь… — Осекается, когда на мое лицо наползает улыбка.

— Спасибо за свадебный подарок, Витюша! — довольно выдаю я и, дружески похлопав его по плечу, прячусь за дверью. Теперь ситуация стала немного яснее.

Действительно странное сообщение. Насколько мне известно, в окружении Глеба слепых больше не наблюдается. Значит, это сказали намеренно, чтобы свалить на меня. Не пальцем в небо.

Витя не врет. Не думаю, что он причастен к этой клевете. Скорее, просто жертва чьих-то козней. Как и я. Он слишком печется о состоянии своего начальника, и его искренность видна невооруженным глазом. А отсюда и неподдельное желание меня убить. Тут я с ним полностью согласна. Только попадись мне этот шпион! Я его собственными руками придушу!