Его БЕСсердечная (СИ)

- Так...Вика, ты там что-то не закончила, - шепчет в мои пересохшие губы.

- Гера, ты … садист, - я на автомате облизываю губы, и его взгляд неотрывно следит за ходом моего языка.

За его полуприкрытыми веками не вижу эмоций, но его сексуальная аура, как и упирающийся в мою промежность стоящий колом член говорят сами за себя.

- Дай нам обоим кончить, Герман.

Ему нравится моё предложение.

Аверин чуть отклоняется от меня, чтобы окончательно раздеться. Его член стоит по стойке смирно, обещая мне долгожданный оргазм. О, да!»

- Синьора Витория!

Герман, какая я тебе синьора Витория?!

- Синьра Витория, нас ждёт пилот.

Распахнула глаза и резко села в постели.

За окном начался рассвет, а мой телохранитель учтиво стоял за слегка приоткрытой дверью спальни.

- Да, конечно. Десять минут, Филипп.

- Хорошо.

Он ушёл, а я всё пыталась сбросить оцепенение неудовлетворённого, но такого заведённого этим сном тела.

На было Германа и его ласк, в реальности мне остались только его фотки.

Глава 9

Глава 9

Виктория

С плохо скрытым раздражением откинула телефон рядом с собой на сиденье.

Откинулась на подголовник на заднем сидении в машине и закрыла глаза. Пришлось снова себе напомнить, что в машине я не одна.

Но взбудораженное сном тело плохо слушало команды мозга.

Почему меня так трясет от возбуждения? Стоит только вспомнить или просто пролистать ленту фоток Аверина? И за каким хреном я вообще это регулярно делаю?!

Шшш, — раздался его голос у меня в голове.

И все правильные посылки меркнут, когда короткими яркими вспышками всплывают воспоминания.

Вот рука Германа в моих трусиках и меня трясёт от возбуждения … или мы у стены ресторанного туалета и он глубоко трахает меня, а я сжимаю губы, чтобы не стонать … Гера мажет мне спину смазкой, и мурашки проносятся по моему телу, в животе пожар, а потом он трахает меня у раковины.

Боже, тот оргазм, я тогда стоять не могла, так тряслись ноги.

Я почувствовала, как возбуждение уже в реальности спустилось в низ живота, к влагалищу, сделав мои трусики мокрыми. Чёрт!

Твою мать, мне срочно нужно кончить, а иначе я сойду с ума!

Постаралась дышать глубоко и размеренно, чтобы хоть немного выйти из этого эротического транса. А кто виноват?! Правильно! Сволочь Герман! Подсадил меня на себя, как нарика на дозу качественного товара.

- Виктория... Всё хорошо?- раздался на русском осторожный голос внимательного Филиппа, что ехал на переднем сидении с водителем.

- Да. Просто немного болит голова,- уверенно соврала я, не открывая глаз. – Ещё с самолёта.

Врать моему верному помощнику в априори сложно. Он вычисляет ложь на раз, поэтому надо самой поверить в то, что сочинила для него.

- Скоро уже приедем, и вы сможете отдохнуть,- ободрил на русском, но по тонкой вкрадчивости мужского голоса поняла, что Филипп слабо поверил в мой ответ.

Он единственный среди моего нового окружения, кто знал, для меня теперь уже родной, русский язык. Филипп что-то "личное" всегда спрашивал только на нём, тем самым отделяя информацию от лишних ушей.

- Скорее бы,- выдавила я из себя.

Сжав бёдра почувствовала, что бельё очень влажное. Твою мать, вот дожилась то, не могу.

К моему огромному счастью пробок от небольшого частного аэропорта до залива не было. Моя красавица яхта в полном составе ждала нас. Ура, выходной!

Наспех поздоровалась с капитаном и командой, зная, что в остальном за главного, как всегда, будет Филипп.

- Меня не беспокоить в течение часа,- и получив короткий кивок от помощника направилась в свою каюту.

Закрыла дверь и шумно выдохнула. Наконец-то, я одна! Озабоченная тридцатилетняя женщина…

Прошла напрямую к огромной в половину каюты кровати, на ходу сняв трусики. Оставшись в одном сарафане рухнула на прохладную постель, и пальцы сразу потянулись к половым губам.

Как и ожидалась, там был потопище. Надавливаю на клитор и несдержанно стону от остроты ощущений. Между пальцами много смазки, а в животе всё тлеет.

Воспоминания всполохами снова промелькнули перед глазами: его скупые улыбки, удар по попе, когда я второй раз кончила, поцелуй на прощание. Двумя пальцами тёрла клитор всё сильнее, едва контролируя стоны, рвущие из горла. Смазка стекала по пальцам, оповещая что да, да, ещё немного, и оргазм меня накроет, но требовался последний рывок.

Память услужливо подкинула, мой первый раз с Авериным и тот охренительный оргазм. Меня впервые так глубоко и яростно трахали, и я почувствовала, как похоть от прошлого пронеслась по венам, разрывая меня настоящую с его именам на губах.

"Герман"