Египетский манускрипт

– Конный ремонт, – снисходительно пояснил ротмистр. – От казны отпускают суммы на закупку лошадей для кавалерии, и полковой командир отряжает команду с офицером на частные конные заводы. Но и в артиллерии лошади нужны, и даже в пехоте – для обозной тяги.

Вот где золотое дно! Офицер, отряженный на ремонт, – счастливчик, да и сам командир внакладе не остается. Тут все в умении и ловкости ремонтера. Как там у Пруткова, не припомните?

– «Фуражировка и ремонтерство требуют сноровки и прозорства», – процитировал Роман, чем немало удивил барона. – Наш прапор любил повторять. Я-то и не понимал тогда… Кстати, а фуражировка – это что?

– Это сено, овес, ячмень – корм лошадям, – пояснил барон. – На фураж от казны идут немалые суммы. Если с умом распорядиться – доход верный. Знал я одного батарейного командира – полковник Прокопович – старый кавказский воин, георгиевский кавалер. Так он, когда служил на Кубани, недурно заботился о безгрешных доходах от своей батареи. Снимал у местного помещика громадный участок степи, на котором летом табуном паслись батарейные лошади. Там же и сено заготовляли для корма зимой лошадей, овес же заготовлялся только по книгам, по справочным ценам, – это и был его «безгрешный доход».

– Есть еще обмундировка, – продолжал Корф. – От казны полагаются на всякого нижнего чина суммы на сукно, приборное сукно, полотно на рубахи и панталоны, кожа на сапоги. Солдат обшивают в полковых швальнях, да и сапожники имеются свои, – но при рачительном ведении хозяйства тут тоже можно поиметь безгрешный доход. Ну и приварочные суммы, понятное дело.

– Ага, – подхватил Ромка: – «Строя солдатам новые шинели, не забывай, чтоб они пили и ели»

– Вот видите, молодой человек! Похоже, кое-какие вещи в нашей армии за эти годы не изменились.

Роман кивнул, припомнив «мерс» зампотеха полка.

– Это уж точно, господин барон… или ваше благородие? Простите, не привык еще…

– Евгений Петрович, – махнул рукой барон. – К чему церемонии, юноша, мы не на службе. Если хотите – я попрошу Николая Николаевича, он устроит вам экскурсию по хозяйственным службам батальона. Только, бога ради, будьте… потактичнее. Нас примут как своих, но, сами понимаете, сора из избы никто выносить не любит. Так что вы уж там воздержитесь…

Карета остановилась напротив большого, ухоженного ампирного здания.

– Фанагорийские казармы, – пояснил Корф. – Тут и квартирует Троицко-Сергиевский резервный батальон.

– Резервисты? – фыркнул Ромка. – Ну и вояки, должно быть… могу себе представить…

– Зря вы так, юноша, – упрекнул собеседника барон. – Полковник Фефелов[33] – отличный офицер. Из этого батальона пополняются Шестьдесят пятый Московский и Свияжский полки – весьма исправные части, смею вас уверить. Однако давайте выбираться, приехали…

Ромка выскочил из экипажа. Барон выбрался с другой стороны и направился к казармам.

– Знаете, теперь многие офицеры стремятся не к должности полкового начальника в армии, а ищут место командира губернского гарнизонного батальона. Доходно-с, хотя и почет не тот. Эти батальоны, как и команды внутренней стражи, в полевых войсках не числятся. В Москве-то еще ничего, а вот в провинции в гарнизонные резервные батальоны собирают тех, кто по нездоровью к нормальной службе негоден. Ну и проштрафившихся, конечно… Так что с бравым видом порой и правда полный швах. Да вот, изволите вспомнить, как у Гоголя: «Да не выпускать солдат на улицу безо всего: эта дрянная гарниза наденет только сверх рубашки мундир, а внизу ничего нет»[34]. Одно слово: «гарнизонные пупы».

– Впрочем, – добавил Корф, – к Троицко-Сергиевскому резервному это не относится. Образцовая часть, да вы и сами увидите…

Часовой у полосатой черно-белой будки взял винтовку на караул, и Ромка вслед за бароном вступил под своды Фанагорийских казарм.

– Вот, прошу вас, – офицер подал Роману раскрытую записную книжку. На страничке мелким, убористым почерком было расписано:

«Крупы, разные – одна четверть ведра

Капуста – одна четверть ведра

Горох – один гарнец[35]

Картофель – три с тремя четвертями гарнца

Пшеничная мука – 6 с половиной фунтов

Яиц – две штуки

Масло коровье – один фунт

Соль – полфунта».

– Это провиантские выдачи – из расчета в день на десять человек, – пояснил офицер.

– А ничего так… – прикинул Роман. – Фунт масла на десятерых в день… это сорок граммов, да? И четверть ведра крупы… и картошки ведро. А хлеба, к примеру, сколько полагается?

– Хлеб сами печем, – ответил кашевар. – Вдоволь выходит, никто не жалуется. А который остается – либо на сухари, либо еще и нищим раздают. Оне завсегда у левого фаса казарм под вечер толкутся – туды окна кухонь выходят. Довольные!

– А выдают провиант как, по нормам? На роту? – продолжал допытываться Ромка.