Когда и в Верховье и в Низовье все египтяне превратились из сборища диких племён в культурный народ и по всей стране установился угодный богам порядок, Осирис решил обойти соседние страны: ведь остальные народы всё ещё были [116] дикими. Оставив трон на попечение своей жены и сестры Исиды, он в сопровождении певцов, музыкантов и свиты богов отправился в дальний путь.
Они ходили по земле, распевая гимны, и после долгих странствий изменили весь мир так же, как некогда изменили Египет. Ни разу не применив силу, покоряя сердца людей только красноречием и благородными делами, Осирис подчинил себе все соседние народы.
Пока бог путешествовал, Исида оставалась в Египте и правила страной. Поэтому Исида считается воплощением трона Осириса, и иероглиф, которым пишется её имя, изображает трон:
Исида и Тот обучили людей магии, искусству врачевания, священным заклинаниям, научили собирать целебные травы. Богиня одарила женщин умением вести домашнее хозяйство и заботиться о семье.
И всё то время, пока бог путешествовал, Сет лелеял мечты о захвате египетского престола. Но Исида бдительно следила за порядком в Обеих Землях, и мечты злодея оставались честолюбивыми мечтами, не более. Когда же Осирис вернулся, Сет стал готовить заговор. В число заговорщиков вошли царица Эфиопии Асо и с нею ещё 72 сообщника, недовольных правлением Осириса.
В египетских текстах число заговорщиков не указывается.
Сет тайком измерил рост брата и по этой мерке изготовил роскошный деревянный саркофаг (греч.; египетск. неб-анх), украшенный золотом и каменьями. Когда саркофаг был готов, Сет и остальные заговорщики устроили званый пир, на который пригласили и Осириса.
В разгар празднества Сет велел принести саркофаг и поставить на обозрение пирующим, дабы гости могли полюбоваться. Все стали наперебой выражать восхищение великолепным изделием. Тогда Сет, как бы в шутку, сказал:
— Ложитесь по очереди в этот саркофаг! Кому он придется впору, тот и получит его в подарок. [117]
Заговорщики стали по очереди ложиться в саркофаг, но для одних он оказывался слишком велик, для других — чересчур мал, для третьих — слишком широк или слишком узок. Наконец подошла очередь Осириса. Ни о чём не подозревая, бог лёг на дно саркофага. В тот же миг заговорщики захлопнули крышку, обвязали саркофаг ремнями, отнесли его к Реке и бросили в воды Танисского устья. С тех пор это устье считается у египтян ненавистным и проклятым.
А произошло это на двадцать восьмом году царствования[28] Осириса, в семнадцатый день месяца Атир.
Странствия Исиды
Узнав о том, что произошло, Исида обрезала прядь волос,[29] облачилась в траурные одежды и отправилась искать саркофаг с телом заживо погребённого супруга. Вне себя от горя, богиня причитала:
Так, плача, Исида ходила из края в край и спрашивала каждого встречного, не видел ли он плывущего по Реке саркофага. Но никто не мог сказать богине ничего утешительного. Много дорог исходила Исида, много обошла селений и городов, многих расспросила людей, прежде чем встретила тех, кто помог ей — шумную ватагу ребятишек. [118]
Едва богиня к ним обратилась, они обступили её и, размахивая руками, загалдели наперебой:
— Мы видели, как саркофаг плыл по Тинисскому устью к морю!
С тех пор египтяне узнали, что дети наделены пророческим даром: когда они играют, по их крикам и даже по пустой болтовне можно угадать будущее.
Поблагодарив ребятишек, Исида произнесла волшебное заклинание, которому её научил отец, мудрый бог Тот, и сразу догадалась, что саркофаг надо искать на побережье Уадж-Ур,[30] в финикийском городе Библе (греч.; египетск. Кепни, финикийск. Гебал), куда его прибило течением.
Это было действительно так. Морские волны вынесли саркофаг с мёртвым телом Осириса к берегам Библа, прибой выбросил его на сушу, и саркофаг остался лежать на молодом ростке тамариска.[31] Покуда Исида странствовала, тамариск успел разрастись, стал высоким и могучим, и саркофаг оказался внутри ствола. А через некоторое время царь Библа Малькандр, прогуливаясь, увидел прекрасное дерево и повелел его срубить и сделать из него колонну.
Когда Исида, придя в Библ, узнала об этом, она в изнеможении села у родника и заплакала от отчаяния:
— Горе мне, горе! Никогда я больше не увижу своего возлюбленного Осириса!