Егерь: Назад в СССР 3

— Я тогда заодно и к вам зайду — приглашу Владимира Вениаминовича на охоту.

— Зайди. Марье моей передай, что через час подскочу пообедать.

— Хорошо, передам.

— А вы где засаду устраивать собираетесь?

— Да в сарае за деревней. Знаете — на лугу такая старая развалюха.

Фёдор Игнатьевич кивнул.

— Знаю. Там раньше косари обедали, чтобы по домам не ходить, время не терять. Только подгнил уже сарайчик. Смотрите, чтобы крыша вам на головы не свалилась.

— Посмотрим.

— Ну, давай! В два часа собрание в клубе — не забудь. Катю-то куда подевал?

— Так они с Серёжкой в гостях у Тани с бабушкой. Сейчас зайду за ними.

Я оставил машину возле сельсовета. В самом деле — сколько можно раскатывать по деревне? Так не заметишь, как ходить разучишься.

Толкнув новенькую калитку, я вошёл во двор. Он весь был ещё завален остатками строительного мусора — обрезками досок и брёвен, битым кирпичом и кучами земли.

Дверь мне открыла Таня.

— Здравствуйте, Андрей!

— Привет, — улыбнулся я. — Мои ещё у вас?

— У нас.

Таня серьёзно кивнула и посторонилась.

— Проходите!

Я с удовольствием огляделся в сенях. Под широким окном уже стоял стол с дверцами, покрытый свежей клетчатой клеёнкой. Крепкая лестница вела наверх, на чердак.

Таня проследила мой взгляд.

— Мы пока там ненужные вещи сложили. А летом Фёдор Игнатьевич обещал сделать там комнату. Сказал — даже печку можно поставить!

— Это хорошо.

Я снова улыбнулся.

— Ну, а как тебе деревня? Нравится?

— Пока не знаю. Мы с Серёжей хотим пойти посмотреть.

Она замолкла на секунду и добавила с лёгкой улыбкой:

— Здесь воздух другой.

Я втянул в себя морозный воздух. Он ещё не был по-зимнему сухим, в нём было много осенней влаги. Но близость зимы уже чувствовалась.

Таня подавила смешок.

— Вы так смешно морщите нос, когда принюхиваетесь! Проходите в дом! У нас чай с пряниками.

В доме было слишком тепло, даже жарко. Катя с Серёжей и Танина бабушка сидели за столом. Перед ними стояли чашки.

На лбу Серёжки я увидел капельку пота.

— Мы к печке пока не привыкли, — сказала Таня. — Во Мге у нас печка плохая была. Топишь её, топишь, а тепла нет. А здесь мигом дом нагревает. Хотите чаю?

— Спасибо, — ответил я. — Вот только что напился! Катюша!

Я виновато улыбнулся.

— Мне нужно отлучиться по работе на пару часов. Будем устраивать охоту на волка. Нельзя, чтобы он дальше по деревне безобразничал. В два часа в клубе собрание, а потом концерт. Давай, там встретимся?

— Хорошо, Андрюша, — сказала Катя. — Я пока с ребятами погуляю, если они не против.

Я заметил, что Серёжка с Таней внимательно следят за нашим разговором.

— Конечно!

— После концерта ты снова уедешь? Надолго?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Может быть, до утра. Тут не угадаешь.

— Ну, ничего, — улыбнулась Катя. — Буду привыкать к твоим отлучкам.

— Сережа, можно тебя на минутку?

Я пальцем поманил брата в сени.

Он оглянулся на Таню.

— Я сейчас.

— Посмотри в окно, — негромко сказал я, плотно прикрыв дверь.

— Куда? — непонимающе спросил Серёжка.

— Да на двор, чудило! Видишь — мусор разбросан?

— Ага.

— Ну, и прибери его. Что на дрова годится — в сарай, остальное — в помойку. А то вечером уедешь, а кому прибирать?

— Понял! — радостно воскликнул брат.

— Только рукавицы надень. Если здесь нет — у нас дома возьми, в столе на веранде. Держи ключ!

Я протянул брату ключ от дома на длинной верёвочке.

— На шею надень, чтобы не потерять. А то будем замок ломать.

— Как в детстве! — засмеялся Серёжка, послушно надевая ключ на шею.

Я приоткрыл дверь и просунул голову в кухню.

— Ну, я поехал! Не скучайте, и хорошей прогулки!

* * *

— С ума ты сошёл, что ли? — скрипучим голосом спросила меня старуха Кокшенова.

Высокая, сухопарая — она напоминала сухое, но ещё крепкое дерево. Тёмная кожа худых рук напоминала старую, коричневую от времени бумагу.

— Козла ему отдай! А я с чего жить буду?

— Так он же бодучий! — удивлённо сказал я.

— Бодучий, да е…чий! — отрезала Кокшенова. — Знаешь, как козочек охаживает?

— Да мы утром его вам вернём! Целого и невредимого!

— А если волк до него доберётся? Кого я к козам пускать буду? Тебя? Так ведь не справишься!

— У нас клетка крепкая, — продолжал я убеждать упрямую старуху. — Ну, представьте, Тамара Николаевна, что волк до вашего козла доберётся!

— Типун тебе на язык! Я ж козла на ночь в сарай запираю!

— Ну, а другим как быть? У людей ведь тоже козы, собаки. Дети! А что, если волк на кого-нибудь кинется? Помогите, а?

— Да что ж ты мелешь-то?!

Кокшенова перекрестилась.

— Вот ирод — пугаешь людей! Ну, ладно! Давай два рубля — и забирай козла! Но чтобы утром был целёхонький — иначе не расплатишься!

— Хорошо, — со вздохом сказал я, нашаривая в кармане деньги.

— Верёвка у тебя есть? — спросила старуха.

— Нет.

— А как козла поведёшь? Он ведь не собака — сзади за тобой не побежит!

— А может, вы его приведёте и в клетку посадите?

— Ещё чего! Тебе надо — ты и сажай. А я посмотрю — как ты с моим Васькой управишься!

Покачав головой, я пошёл к сараю. И только приоткрыл дверь — как в темноте послышалось возмущённое:

— М-м-ме!

И что то мелькнуло.