Егерь. Девушка с Земли

— Когда вернемся, поинтересуйтесь у писателя, ваше величество, — сказал он. — Думаю, мистер О’Ливи охотно подтвердит, что слава капитана Джереми Кемпнера, Кемпнера-мясника, бежала впереди его мобильного соединения. Ведь это из-за него на Немезиде вспыхнуло восстание… Надо сказать, что Немезида дерьмовая планетка. Сплошные болотистые джунгли от экватора до полюсов. И вечные дожди. Коренные жители Немезиды, разумные пернатые, превыше всего ценят обыкновенную пресную воду и понятия не имеют об огне… Точнее, раньше не имели, пока на планете не высадилась рота капитана Кемпнера. Немезидцы и мухи не обидят, но Кемпнер устроил настоящую резню. Кончилось тем, что безобидные создания восстали и умудрились перебить всю роту. Выжили всего двое, сержант Кумбс и сам капитан Кемпнер. К счастью, у командования звездной пехоты хватило ума не устраивать карательных рейдов против аборигенов. Решили ограничиться эвакуацией солдатских трупов. Я это знаю, потому что сам участвовал в спасательной, если можно ее так назвать, экспедиции… Звездная пехота своих не бросает… хе-хе-хе… Трибунал тем не менее оправдал Кемпнера. Его даже не разжаловали. Правда, когда здесь, на Сирене, капитан пропал без вести, искали его очень неохотно. А вы говорите, человек, ваше величество…

— Черт тебя подери, Эндрю! — взъярилась Ремина. — Не называй меня так! Я не собиралась делать карьеру менеджера! Что бы там себе ни думал папа́, я сама вольна выбирать свой путь!

Егерь в комическом ужасе поднял руки.

— Хорошо-хорошо, — проговорил он. — Не велите казнить…

— Помогите! — заорал кто-то совсем рядом. Похоже, в темном коридоре. — Ради бога-а-а… Убиваюууут…

Они подскочили.

— Или у меня галлюцинации, — проговорил Скворцов хриплым шепотом, — или это голос Джойса…

— Как Джойса?! — изумилась Ремина. — Он же остался в Прозерпине!

— Сам не понимаю…

— Кажется, я догадываюсь… Он остался на мостовой… Колохровец сказал: до Карлика проспится… А он не проспался, и его заманило в пещеры!

— Ага, и он с похмельной головой пешком прошел полсотни километров… Ты в своем уме?

Вопль повторился. Теперь в нем была только боль.

— Я ничего не хочу знать! — выкрикнула Реми. — Ты избил его и выбросил на улицу… А теперь он просит о помощи… Ты обязан, Эндрю! Или ты такой же, как Кемпнер?!

— Истеричка, — сказал Скворцов. — Нашла время и место сопли разводить… Не мог он здесь оказаться, понятно?

«Помогииите…» — провизжало эхо.

— Трус!

Ремина схватила мачете, оттолкнула егеря и бросилась к выходу из псевдолаборатории. Скворцов выругался. Кинулся следом, на ходу перезаряжая револьвер. Патроны следовало беречь. Он замешкался всего лишь на несколько секунд, но едва не опоздал.

В темный коридор едва просачивался жидкий «лабораторный» свет. Никакого Джойса не было и в помине. На самой границе света и тьмы извивалось кошмарное создание. Только в неверном мерцании огонька зажигалки могло почудиться, что это — шахматный конь. Скорее уж — гибрид морского конька и осьминога. И этот гибрид сжимал в своих щупальцах Реми и умолял о помощи голосом забулдыги Джойса.

Егерь, не задумываясь, всадил в голову «конька» две пули. Тварь захлебнулась криком, выпустила девушку и канула во тьму, оставив после себя облако дурно пахнущего дыма чернильного цвета. Скворцов бросился к Ремине, подхватил на руки и перенес в псевдолабораторию.

Реми была жива, но без чувств. Егерь бегло осмотрел ее. Если не считать круглых синяков в тех местах, где к обнаженной коже прикасались щупальца монстра, никаких повреждений будущая королева не получила.

Скворцов выдохнул.

Что за дрянь такая завелась здесь? Никогда не видел и не слышал… И никто никогда не видел. Даже в фундаментальной «Биологии Сирены» нет упоминаний, хотя Стефан Карпински, тщательно анализируя информацию о биосфере планеты, не побрезговал даже местными легендами. Впрочем, мэтр экзобиологии, никогда не покидающий родного Кракова, ничего не писал и о природной «фабрике жизни». Что неудивительно. Эту диковину диковин прошляпили как целые экспедиции, так и энтузиасты-одиночки, вроде первого экзобиолога колонии Розенталя да и самого Скворцова. Ну ничего, дайте только выбраться на поверхность, а там уж мы развернемся…

— Эндрю, — проговорила Реми. — Какая же я дура, Эндрю…

Он наклонился к ней. Ремина очнулась, была она бледнее обычного, но в общем выглядела неплохо. У егеря отлегло от сердца.

— Ничего, девочка, — сказал он. — Меня эта тварь тоже сбила с толку… Морской конек-осьминог — телепат, такое и в кошмаре не приснится…

— Эндрю, — сказала Реми. — Я хочу наверх. Пусть будет Карлик, зверье разное, но… там небо, звезды, воздух… Неужели нам будет хуже, чем здесь?

Скворцов покачал головой.

— Это не так просто, Реми, — сказал он. — Мы глубоко забрались. А подниматься труднее, чем спускаться.

— Тогда тем более не стоит мешкать…

— А ты идти сможешь?

— Смогу… Я просто испугалась… Да и ты бы испугался, схвати тебя эта гадина.