Егерь

— И три месяца с ней работал, пока мы бороздили Пустошь, — вставила Мария.

— Да, — согласился Оан. — И мне действительно почти удалось взять под контроль все системы «объекта». Но буквально на днях операционная система «Колыбели» не позволила мне войти под моим собственным паролем. А затем интерфейс и вовсе перестал отзываться на команды. Я попытался обойти систему и наткнулся на мощный файрвол, преодолеть который мои портативные вычислительные машины не в состоянии. Увы, — подытожил Оан, — в настоящий момент доступ к «объекту» утерян.

— А открыть люк силой? — уточнил Ковалев. — Просто механически замкнуть провода, как мы делали это раньше, нельзя?

— Чак и Сергей уже третий месяц пытаются это сделать, но пока безрезультатно, — развел руками Оан.

— Черт-те что творится! — выругался Ковалев и завершил запись брифинга.

Глава 9 «Объект»

— И чего ты молчал три месяца? — раздраженно спросила Мария, когда мы шли обратно на «Ермак».

Оан не стал тушеваться и резонно ответил:

— В последнем своем докладе вы передали на базу, что Герман ушел в Пустошь, договариваться с племенами и кого-то искать.

— При чем тут я? — удивился Герман.

— Мария не бросила бы вас одного в Пустоши, даже если бы я сообщил, что планета поменяла ось наклона и раскололась пополам. И потом, если бы «Ермак» вернулся на базу, то ваш сигнал бедствия никто бы не принял, и этого разговора уже не было бы.

— Что верно, то верно, — согласился Герман, бросив взгляд на меня, бегущего рядом. — Но сообщить вы нам все же должны были.

— Признаться, поначалу я думал, что сам справлюсь, — почесал затылок Оан. — Но, когда увидел четкий след постороннего вмешательства в исходный код, понял — на объекте творится что-то неладное.

— Удалось что-нибудь еще выяснить? — вмешался Ковалев, пока мы занимали места внутри «Ермака».

— Удалось измерить энергопотребление «объекта».

— И что там?

— Мы следили за расходом энергии на «объекте» с момента приостановки работы инкубаторов. На тот момент активность ядра процессора была минимальной. Он словно в спящий режим ушел и энергию, почти не потреблял. Но когда запустился вновь…

Оан почему-то запнулся. Он посмотрел сначала на Марию, затем на Германа.

— Ну не тяни, Оан! — окликнула техника Мария.

Мужчина встрепенулся и выпалил:

— Я такой активности не видел даже на наших лунных орбитальных станциях.

— В смысле? — не поняла Мария.

— Такое впечатление, что квантовый компьютер «объекта» не просто ожил — он сейчас качает такие пласты информации, что можно только гадать, чем он там занимается.

— Известно, куда он эту информацию передает?

— Никуда не передает. Просто поглощает из недр земли мегаватты энергии и производит какую-то объемную вычислительную работу.

— Настолько большую, что требуется такое количество энергии? — спросил Герман.

Оан лишь плечами пожал.

— Что ж, давайте-ка слетаем на объект, — предложила Мария и обратилась ко мне. — Эй, Конь…

— Игорь, — поправил девушку Герман.

— Игорь — слишком грузное имя для малыша. Давай пока Игорьком будет. Ты как, лететь сможешь?

Я с готовностью закивал головой, хотя на самом деле не был так уж уверен в своих силах.

— Когда ты с чем-то согласен, — начал учить меня Герман, — говори «да». Ты меня понял?

— Да, — одними губами прошептал я.

— Громче!

— Да! — довольно звонко отозвался я, видя, как радуются моим успехам егеря.

— Ну и славно, — ответила Мария. — Всем пристегнуться! Лететь недолго.

Место для своей базы егеря выбрали в низине, недалеко от круглого лесного озера. Прикрытая с одной стороны скалой, возникшей в эпоху землетрясений, а с другой озерной гладью, база была надежно укрыта от посторонних глаз. Вода в озере была соленой, и потому зимой толщина льда не превышала и пяти сантиметров, что гарантировало безопасность этого направления. Оан рассказал нам, что в озеро сбрасывались продукты обмена со всех отработавших инкубаторов «Колыбели», именно этим и объяснялась его аномальная соленость.

Единственным слабым местом егерского сруба, окруженного внушительным частоколом из бревен, был лесной массив. По периметру небольшой полянки, расчищенной специально для «Ермака», стояли две плазменные турели. Это сейчас я могу свободно описывать наш маленький укрепрайон, а тогда, глядя на все это фортификационное сооружение из иллюминатора набирающего высоту «Ермака», я подумал, что не так уж и далеко в бытовом плане ушли егеря от сотрапезников. Те же стены из бревен, довольно грубо сработанный сруб. Даже окна в срубе были из того же мутного стекла, которым пользовались сотрапезники. Его в нашей глуши еще поди достань. Разница была лишь в деталях. Мостки импровизированной пристани, сейчас вмороженные в ледяную гладь озера, были не деревянными, как у Курьмы, а из материала, напоминающего обшивку «Ермака». Из покатой крыши сруба торчали в разные стороны многочисленные антенны дальней связи, а в небольшом сарае позади него постоянно тарахтел генератор.