Егерь

– Спокойствие, только спокойствие, как говорил герой одной детской сказки. – Я задумчиво провел пальцем по сколу на листе обшивки. Перчаткой, ясное дело, не пренебрег, опасности повредить руку не было, так что я позволил себе эту маленькую вольность. – Плохие наши дела, Дмитрий! Я бы даже сказал, полярный зверь намечается. А в такой ситуации профессионал обязан сохранять холодный рассудок, иначе он рискует погибнуть сам и погубить подчиненных. Тебя этому разве не учили?

– Да тьфу на тебя! – Несмотря на слова Димы, мое показное спокойствие подействовало – он взял себя в руки. – Сам-то что думаешь по этому поводу?

– Есть у меня гипотеза. Тебе интересно?

– Да говори уже, не тяни Петровича за первичные половые признаки!

– Я исхожу из предположения, что все это дело рук – вернее, тентаклей – нашего таинственного оппонента, – начал я издалека. – То есть безумные теории типа внезапного нападения пиратского клана или злобных пришельцев из неисследованного космоса отпадают. Источник опасности сугубо местный. Какого происхождения – это вопрос отдельный. Главное, враг локальный, пусть и имеющий доступ ко всем уголкам на планете. Так вот, лично я вижу ситуацию следующим образом: агрессор явно способен к обучению, он перебирает варианты, приспосабливается, выискивает слабые места в нашей обороне. Хотя я не понимаю, зачем ему это. Допустим, он хочет нас уничтожить, и действует он при этом на редкость разумно. Сначала разведка и анализ. Первый случай с Петровичем – когда он почуял «странное», охранный кибер сшиб какую-то летучую тварь, а на следующий день мы не нашли ее останков. Потом пропавший катер, трое погибших ученых, претендующих на премию Дарвина, «коматозники», пирамиды, очередная летучая хрень, испарившаяся на моих глазах. Следишь за мыслью? Идем дальше. Ночная атака базы, на первый взгляд совершенно бесполезная. Теперь вот это чепэ. Как минимум в трех случаях есть общее: при определенных условиях энергонакопители нашей техники практически мгновенно разряжаются. Какой можно сделать вывод?

– Они нашли способ оставить нас безоружными.

– В точку.

– Вот только нападение на базу не вписывается. Твари тупо перли на «Забор» и прорывались в сектора с неба и из-под земли.

– У тебя просто нет всей информации, – помотал я головой. – Я думаю, цель у них была одна – опробовать метод на крупном объекте. И им это удалось. Мне Исаев сказал, во время нападения напряженность силового поля просела на несколько процентов. И мощность, подаваемая на оборонительные системы, тоже снизилась, правда, совсем немного и ненадолго.

– Хочешь сказать, они получили опыт и теперь приспособились? И в итоге мы поимели вот это все? – Калашник обвел окрестности широким жестом и тяжко задумался.

– Ага, или нас поимели, – пожал я плечами в ответ. – Мы в заднице. Теперь агрессор умеет обесточивать транспорт, опустошать энергозаряд в средствах индивидуальной защиты, ломать «Забор» и выкачивать энергию даже из реактора. Плюс ко всему сумел справиться с броней, я так понимаю, грубой силой. И каков же будет его следующий шаг?

– Твою мать! – Дима невидящим взглядом уставился на меня. – Слушай, это всего лишь малый исследовательский модуль. Не думаешь же ты, что они на базу прорвутся? Там броня крепче, куча защитных систем, реактор в сотни раз мощнее… Не верю… Не бывает такого! Как они собрались стены ломать?!

– Корни, – кивнул я на ближайшую яму. – Помнишь? И еще мне кажется, что этот таинственный агрессор умеет использовать окружающую биомассу. Видишь, земля вспахана? Он каким-то образом переработал траву и вырастил корни. Много корней, причем мощных. Ими и покорежил тут все. Я подозреваю, что он мог вырастить один здоровенный корень и запросто перевернуть модуль. Прикинь, какая дурь? И ведь никто не чухнулся, значит, все эти метаморфозы с окружающей растительностью прошли абсолютно незаметно. Кстати, пошли с безопасниками поговорим. Зря, что ли, они столько времени с аппаратурой возятся?

Блажкович против ожидания информацией поделиться не отказался, да и Ковальски промолчал. Видимо, поняли, что не время сейчас отношения выяснять. Техник полностью подтвердил мои подозрения: в сооружении не осталось ни капли энергии, реактор исчерпал ресурс активного вещества и остановился. Этого я и в страшном сне не мог представить – даже от такой, можно сказать, миниатюрной установки термоядерного синтеза отдача энергии была колоссальной. Как ее утилизировать, если не выбрасывать в окружающую среду, я не представлял даже теоретически. Но следов термоядерного взрыва вокруг не наблюдалось, так что пришлось смириться с невозможным.

В качестве ответного жеста я изложил безопасникам собственные выводы, чем поверг их в глубокую задумчивость. Вывести их из этого состояния сумел только Миха, вдруг заоравший на общем канале:

– Парни! Сворачиваемся! Готовность две минуты, катер на подходе!