Ефрейтор Икс

Павел достал листок бумаги и принялся писать письмо матери. Четыре цели в зоне обнаружения мало отвлекали его от этого занятия. Тем более что два самолета вскоре исчезли из пределов видимости. Работа шла скучно, вяло. Даже Котофеичу надоело. Он вспрыгнул на шкаф и разлегся там, нежась в струях теплого воздуха насыщенного электричеством. Вскоре кот начал потрескивать и заметно искрить. Несколько раз Сашка пытался заговорить, но Павел обрывал его:

– Не мешай… – письмо как-то не писалось.

Наконец Сашка не выдержал:

– Опять читаешь на боевом посту?

– Конечно. А что? Мастеру-оператору положено, в отличие от некоторых…

– Это ты на кого намекаешь?

– На тебя. На кого же еще?..

Сашка скороговоркой прогнал данные по целям, Павел добавил к ним высоты.

– И какую же книгу ты читаешь? – ехидно спросил Сашка.

– Дюма. Двадцать лет спустя…

– Ну-ка, ну-ка, прочти отрывочек…

– Пожалуйста! Страница сто пятьдесят… – и Павел в вольной интерпретации, стараясь только слегка выдерживать стиль Дюма, пересказал отрывок, где герцог Бофор в тюрьме вешал рака.

– Сашка некоторое время обескуражено помолчал, наконец, спросил:

– Где достал?

– Надо поддерживать дружественные отношения с мирным населением…

– Дашь почитать?..

– Ефрейтор, в самоход бегали?! – вдруг врывается голос замполита. – Прекратите заниматься посторонними делами и разговорами.

– Есть, – ответил Павел с готовностью, и снова принялся за письмо.

В половине восьмого Сашка сладко зевнул в микрофон и сказал:

– Ты чай поставил? Меня через полчаса сменят.

– Зато меня никто не сменит… – проворчал Павел.

Он вылез из кресла. Котофеич поднял голову, вопросительно муркнул.

– Отдыхай, Котофеич… – бросил Павел, выходя из отсека. Кот, будто поняв, вновь опустил голову на откинутую лапу.

Павел не спеша, протопал по деревянным подмосткам, проложенным по дну капонира, к низенькой дверце в стене. Тут было бомбоубежище. Посреди тесной каморки, – два на два и на два метра, – на кирпичах стоял пятилитровый чайник, между кирпичей была пропущена толстенная спираль. Павел щелкнул мощным пакетным переключателем, спираль быстро разогрелась до малинового цвета. Павел всегда заранее наливал в чайник воду, чтобы он стоял наготове. Вернувшись в отсек, он оставил дверь открытой. В отсеке уже как в сауне от работающей аппаратуры. Из капонира тянет прохладой с запахом земли и плесневелого дерева.

Надев "гарнитуру", Павел обнаружил, что Лаука уже сменили, в наушниках слышался запинающийся говорок Газмагомаева. Хоть он и говорил почти без акцента, но, работая за экраном, часто путался; путал нумерацию целей, путал азимут и дальность. Павел не выдержал, сказал:

– Слушай, Зилмагомаев, будешь еще путать нумерацию целей и азимут с дальностью, после дежурства пойдешь сортир драить.

Газмагомаев молчал, сопел в микрофон. Через зону обнаружения медленно тащилась одна цель. Газмагомаев за десять минут раза три успел поместить ее в диаметрально противоположных точках. В "гарнитуре" вновь возник голос замполита:

– Ефрейтор, дедовщину в роте разводите?..

– Так точно, товарищ лейтенант!

– Пойдете сами сортир драить, хоть и начальник станции…

Наконец в дверях появился Сашка.

– Почему сменщика своего плохо учишь? – спросил его Павел.

– Нормально учу. Он под дурака закасил еще в учебке. К тому же чечен. Мне один парень рассказывал, чуть пятерых человек штыком не переколол; гонялся за ними по всей казарме.

– Иди, чай завари. Кипит, поди, чайник…

Сашка засмеялся, сказал:

– Ты когда-нибудь капонир спалишь, такую спираль навертел…

– Я ж не оставляю включенной…

Сашка ушел, но через пять минут вернулся с чайником и заварником. Стаканы Павел хранил в ЗИП(е). Вольготно развалившись на выступающем надкрылке колеса фургона, Сашка разлил чай по стаканам, поставил стакан перед Павлом, и задумчиво уставясь в экран принялся не торопясь прихлебывать из стакана.

Первый глоток после бессонной ночи… Он сначала как бы прожигает себе путь сквозь спекшийся пищевод, но со следующим глотком уже начинает чувствоваться вкус. И, наконец, приходит наслаждение от горячего, терпко-горьковатого, душистого индийского чая. Слава Богу, мать каждый месяц присылает по килограммовому пакету, не перевелся у нее еще блат в урманском ОРС(е).

Лениво, между глотками, Павел выдавал высоту по цели сразу же вслед за Газмагомаевым. Вообще-то, он должен выдавать высоту через пять засечек "Дубравы", но было скучно. Наконец не выдержал планшетист:

– Послушай, Пашка, тебе не надоело? Это ж рейсовый, транзитный, явно на Красноярск тянет…

– Ты пиши, пиши… – благодушно проворчал Павел, и продолжил свое бессмысленное занятие.

– Сашка налил себе второй стакан, спросил:

– Где книга?

– Какая книга? – удивленно спросил Павел.

– Дюма, "Двадцать лет спустя"?.. – Сашка некоторое время смотрел на Павла, наконец, рассмеялся. – Опять наколол?

– Естественно…

– Ты что, ее всю наизусть помнишь?

– Почти.

– Ну и ну-у… – Сашка покрутил головой.