Эфиопская цивилизация

Джемаль-ад-Дин, султан покорённого Йифата, назначенный Амдэ-Цыйоном I, также не собирался сохранять верность императору «неверных»-христиан. Поэтому тридцатые годы прошли в бесконечных боях и походах. Не раз мусульманские войска окружали небольшие эфиопские отряды. Ибо армия императора была вынуждена сражаться на два фронта: против мусульман на юге и против фалаша и других мятежных народов на севере Эфиопской империи.

Часто самому Амдэ-Цыйону I приходилось спасаться бегством под покровом ночи. Иногда оба противника, истощённые длительным взаимным кровопролитием, заключали кратковременные соглашения и перемирия.

Однажды император Амдэ-Цыйон I зашёл вглубь неприятельской территории и разбил лагерь на берегу реки Яс. Мусульманские полководцы также собрали свои войска и отправились, чтобы разбить армию «неверных» насара. Вскоре эфиопские конные дозоры доложили о приближении многочисленного мусульманского войска, «сила которого равна дождю и ветру во время бури». По стечению обстоятельств в этот самый день над лагерем императорских войск пронеслась чудовищная буря, поразившая всех и подорвавшая дух уже ослабленных голодом и лишениями солдат. Тогда Амдэ-Цыйон I приказал своим вестникам обратиться к воинам: «Не бойтесь и не ужасайтесь, народ христианский, видя дождь и бурю, – это знамение божье, что мы ниспровергнем неверных». Этим обращением император сумел «укрепить своих воинов и не допустить в них страха». Атака мусульманской армии была отбита.

Так прошло много месяцев, в течение которых император Амдэ-Цыйон I вместе со своими воинами, не зная отдыха и не откладывая меча, постоянно сражался и продвигался вперёд. Наконец он достиг страны Адал, став первым христианским императором, ступившим на её землю. Армия шла вперёд по неизвестной стране, «камни этой земли как шипы, а люди её ходили на руках; ноги их вверху, а головы – внизу, и бегали они на руках, а не на ногах». Тут придворный хроникёр изрядно приврал. Видимо, он сам в походе не участвовал.

Император со своими войсками сражался днями и ночами. Амдэ-Цыйон I далеко углубился в полупустынные районы Адала, движимый, вероятно, желанием окончательно решить проблему мусульманских вторжений на юго-восточных границах, так как султанаты собирались создать новую коалицию, в которую также вошли бы и прибрежные территории в окрестностях Зейлы. Мусульманская сторона, которая рассчитывала на помощь Йемена, собирала силы.

Правитель страны Адал, Салех, решил привлечь на свою сторону Джемаль-ад-Дина. Амдэ-Цыйон I в этой ситуации спешил разбить мусульманские войска, до того как они соединятся. Салех же стремился к объединению сил исламских государств, чтобы уничтожить удалившуюся от Эфиопии армию императора. Свои планы Салех изложил султану Йифата, предоставив ему выбор: оставаться верноподданным вассалом Амдэ-Цыйона I или завоевать независимость. Хроника пишет об этом так:

«Мир тебе и мир величеству твоему. Послушай совета моего и внемли слову моему: вот царь христиан идёт по тесному пути, где ему не пройти. Ты же выбери себе одно из двух: давать ему подать и дары или нет. Если ты хочешь давать ему дары, продай свою жену и детей и всё, что есть у тебя; если ты так поступишь, как не поступали твои отцы, бывшие перед тобой, ты не избавишь от рабства своего потомства и потомства твоего дома вовеки. Ныне же реши своим умом, что делать. Собери войско, сражающееся мечом, луком, со щитом, копьями, деревянными пиками, палицами из железа. И я приду с войском из всадников и пеших, и мы окружим его со всех сторон и всецело, и погубим сразу, и не оставим никого из них».

Четыре месяца собиралось мусульманское войско. Однако, когда правитель страны Адал увидел многочисленность своей армии, он, не желая ни с кем делить предстоящие трофеи, решил сам атаковать армию императора, не ожидая подхода войск Джемаль-ад-Дина из Йифата.

Амдэ-Цыйон I, готовя к бою отряды из Амхара, Шоа, Годжама и Дамота, приказал украсить серебром и золотом конные и пешие полки, чтобы солнечные лучи, отражаясь в доспехах, своим блеском слепили противника. Но, когда подошла мусульманская армия, Амдэ-Цыйон I лежал в шатре, мучимый уже неделю приступом тяжёлой лихорадки. Однако по сигналу труб, возвестивших о начале сражения, император поднялся с ложа, но упал, не имея сил стоять на ногах.

Обе жены, особенно императрица Жан-Мэнгэса, умоляли его остаться в шатре: «Неужели, господин наш, ты пойдёшь на войну? Разве может твоя нога бежать, как прежде, когда была здорова? И рука твоя разве способна натягивать лук, брать щит и копьё? Есть ли у тебя сила воссесть на коня?..». Амдэ-Цыйон ответил им: «Неужели я умру женской смертью? Не умру я смертью женщин, ибо знаю смерть мужей – борцов».

И, преодолевая слабость, Амдэ-Цыйон I отправился на битву. Сражение продолжалось очень долго и завершилось грандиозной резнёй мусульманской армии. А у императора, когда он вернулся в шатёр, сообщает летописец, пришлось силой отрывать от руки меч, так приклеила его к ладони неприятельская кровь.