Эффект прозрачных стен

В это время офисная дверь распахнулась, и в помещение быстрым шагом вошел мужчина лет тридцати пяти – сорока с кожаной папкой под мышкой. Он совсем не был похож на генерального директора солидной фирмы, скорее на курьера. Вот только курьеры не ходят в костюмах bespoke[2].

Мгновенно оценив обстановку, он прямиком направился к Тимуру, очевидно признав его за начальника. В следующую секунду лицо его озарила улыбка узнавания.

– Михалыч? Приветствую!

– Здравствуй, Прохор! – Молчанов протянул посетителю руку. – Тебя каким ветром занесло в наши края? Курьера уволил?

Шеф «Железобетона» изобразил вежливую улыбку:

– Нет, решил временно узурпировать его место. А если честно, тебя искал. Мы можем где-нибудь поговорить? – он покосился на дверь переговорной.

– Давай уточним: это касается работы, или тебе просто хочется вспомнить годы молодые?

Тарасов задумался, и на мгновение в офисе «Кайроса» воцарилась тишина, нарушаемая надсадным «кашляньем» кофемашины.

– Просто если предаться воспоминаниям, – пришел на помощь старинному приятелю Молчанов, – тут неподалеку есть неплохое кафе. Рабочие же вопросы мы обсуждаем в переговорной. Кристина Сергеевна – наш генеральный директор, и мы с удовольствием выслушаем тебя.

– Кристина Сергеевна? – гость посмотрел на Кристину так, как будто впервые заметил, что в офисе, кроме него с Тимуром, кто-то находится.

– Можно просто Кристина, – Кристина шагнула вперед и протянула руку.

Тарасов ответил на рукопожатие. Идеально выбритое лицо хранило полную невозмутимость, но в небрежном движении руки читалось явное неодобрение происходящего. Очевидно, генеральный директор «Железобетона» принадлежал к разряду мужчин-шовинистов, отрицающих наличие у женщин логики как таковой.

Колебался Тарасов недолго.

– О’кей! Пусть будет Кристина Сергеевна, – кивнул он.

– Может, кофе? – спросил Тимур, открывая перед гостем дверь переговорной.

– Нет-нет, – замотал тот головой, проходя вперед и осматриваясь.

– Я не понял, а где мой кофе? Двойной! – довольно громким шепотом возмутился Лебедев. – Тимур Михайлович!

– Момент, Федор Андреевич! – излишне виноватым тоном отозвался Молчанов. – Сейчас будет готово!

Пока Молчанов возился с кофемашиной, Кристина прошла за Тарасовым в переговорную.

Тимур считал момент эстетики очень важным. И пусть денег у фирмы пока нет, клиенты не должны об этом догадываться. Большой дубовый стол со скругленными углами, восемь (по четыре с каждой стороны) черных кожаных кресел с хромированными крестовинами и высокими эргономичными спинками, кожаные папки с бумагой для записей, большой экран с изображением логотипа фирмы – все смотрелось добротно и основательно. Напротив двери – огромная, почти во всю стену, картина, названная автором «Город в тумане». Выполненная сепией, она пришлась по душе всем сотрудникам «Кайроса», хотя, по мнению Кристины, тумана было слишком много. Картина не только украшала стену, но и служила своеобразной шторой, надежно заслоняющей переговорную от любопытных глаз уличных прохожих. Мягкий свет, проникавший в комнату из-за картинной рамы, создавал в помещении доверительную атмосферу. Усевшись в удобное кресло, клиент, сам того не ожидая, проникался ею и порой рассказывал хозяевам офиса чуть больше, чем изначально планировал.

Обычно гости, осмысленно или руководствуясь интуицией, предпочитали сидеть спиной к картине и к свету. Тарасов же, не дожидаясь приглашения, сел к ней лицом.

– А неплохо живут господа аутсорсеры, – сказал он, обращаясь к вошедшему в переговорную Молчанову. – Мне всегда казалось, что аутсорсинг несколько противоречит российскому менталитету.

– И это говорит клиент аутсорсинговой компании, – улыбнулся Тимур и, предвосхищая возражения Тарасова, добавил: – Знаю, знаю, ты у нас с детства по заграницам, поэтому российским менталитетом не испорчен.

– Менталитет – такая штука, которая существует в тебе независимо от страны проживания. И потом, ты же знаешь, большую часть существования «Железобетона» им руководили именно аутсорсеры. Отец лишь создал фирму, разработал бизнес-стратегию, нашел первых покупателей и…

– И?.. – вмешалась в разговор Кристина.

– И умер. Сорок лет. Инфаркт.

– Извините, – пробормотала Кристина, ругая себя за бестактность.

– Это было давно. Мне только исполнилось двенадцать. Отец мечтал, чтобы я пошел по его стопам, и в десять лет отправил учиться в колледж в Швейцарию. Потом Оксфорд, стажировка в Штатах – и вот я здесь, – Тарасов развел руки, словно пытаясь загрести ими понравившееся помещение. – Если честно, наемные управляющие были более эффективны, чем я, несмотря на элитное образование.

– Кстати, ты можешь поручить нам, и мы с удовольствием найдем места, в которых ты не проигрываешь в эффективности предыдущим управляющим, – сказал Тимур. – Кристина Сергеевна у нас в этой теме прямо-таки ас.

Он сел за стол напротив гостя. Кристина устроилась рядом, раскрыла папку, достала лист бумаги.

– Я подумаю над твоим предложением. Сейчас меня беспокоит другое…