Эффект преломления

Речь священника лилась плавно и гладко. Эржебета не вслушивалась. Она чувствовала, что засыпает, что ее уносит эта бессмысленная река слов. Ничего не сделает отец Иштван, ничего-то не скажет. Одно дело запугать беспомощную старуху, выросшую в лесу, и другое – пойти против могущественной графини Батори-Надашди. Как вдруг…

– А вы, Эржебета Надашди, повинны в этом грехе! Вы чудовищно жестоки!

Графиня не поверила своим ушам: Иштван Мадьяри, выкормыш неблагодарный, прямо обвинял ее в церкви, полной народу!

– Из-за вашей жестокости умирают девушки! – обличал между тем священник. – Неделю назад мы хоронили двоих. На их телах явственно были видны следы пыток!

Этого Эржебета уже не могла спустить. Ее охватило бешенство.

– Да как вы смеете?! – закричала, вскакивая. – Как вы смеете позорить меня и мой славный род?! Как смеете отлучать моих верных слуг от церкви? Что ж, померли девки – болели они!

Отец Иштван осекся и попятился, словно обжегся о безумный взгляд черных глаз. Графиня быстро зашагала к выходу. Гайдуки схватились за сабли, готовые защищать госпожу.

– Не марайте оружие! – крикнула им Эржебета. – Со всеми, кто здесь был, сама разберусь! А ты погоди, чернорясый, на тебя пожалуюсь моему Ференцу, как только он вернется!

Глава 8

Владивосток, май 2012 года

– They were crying when their sons left…

Я приглушенно зарычал в подушку, схватил айфон, не глядя, нажал отбой. Задолбали, темно еще… А сон какой славный был… солнце, пляж… девушки голые…

Попытался снова к ним вернуться, но мозг уже начал просыпался, а с ним и чувство ответственности. Плюнув, я схватил телефон, посмотрел журнал звонков. Ну так и есть, Чонг! Кому еще придет в башку названивать так рано! Упырям-то плевать, они не спят по ночам.

Память тоже пробудилась и порадовала картинками вчерашней ночи. Катынина мы так и не сумели хоть немного привести в чувство. Пришлось вызывать скорую, мужика увезли в психушку. Охрана клялась и божилась, что этого деятеля никто не видел. Как умудрялись не замечать – мы так и не поняли.

Александру Вениаминовну разбудить не удалось, хотя я честно пытался. Невменяемая хозяйка не реагировала ни на крики, ни на тряску. Зато пришлось потом отрывать от нее Чонга, который пристроился рядом и страстно вылизывал шею дамы, уже выпустив клыки. При этом он активно мял и наглаживал ее пышные округлости.

– И зачем тебе это надо? – скептически осведомился я, пинком сбивая его с дивана.

– Ну… – потупился упырь, – хоть вспомнить, какие бабы на ощупь. Не всем же счастье их иметь. А хочешь, – вкрадчиво продолжил он, – ты с ней тут покувыркайся, а я посмотрю? Ну что тебе стоит, Ванюська? Доставь старому другу удовольствие…

Я молча подтолкнул его к выходу. Кажется, начинал уже привыкать к его тупым выходкам – даже не раздражало.

Выяснять что-то у Катыниной было бесполезно, пришлось отправляться домой. Я покормил псов и улегся спать, Чонг как всегда повис на дереве у забора.

И вот сейчас проклятая тварь названивала мне в пять утра. Айфон снова взвыл голосом Сержа Танкяна[12]. Пришлось отвечать.

– Чего трубку не берешь? – возмущенно спросил Чонг.

– Если у тебя ничего важного – пристрелю, – вежливо пообещал я. – Ну так что, есть новости?

– Новости-хреновости, – сообщил упырь. – Исчез еще один киан-ши. Наши ищут, вроде нет нигде.

Да, действительно, хреновости… в перспективе одним вурдалаком больше, а значит, еще несколькими трупами.

– Зовут Тао Син, – деловито докладывал Чонг, – из новых, недавно обращенных. На базаре точку держал.

– Ладно, жди. Скоро едем.

Через полчаса я вывел машину за ворота. Чонг, бодрый и довольный, вскочил на пассажирское сиденье. На упыре была свежая одежда и новенький кожаный плащ, в точности как тот, что уничтожили пули боевиков. Интересно, где он берет обновки среди ночи, мельком подумал я. А еще интереснее, почему каждое утро Чонг такой жизнерадостный? Все же ходит на охоту, сволочь. Вроде бы сводок о новых «подходящих» трупах не было, но я сам видел, как просто и легко упырь спрятал тела боевиков. Все же киан-ши вдвойне опаснее остальных проклятых – за счет умения летать. Я в который раз мысленно обругал нездоровую толерантность своего начальства.

– Откуда он пропал? Прямо с работы?

– Нет, – Чонг открыл окно, высунул руку наружу и ловил дождевые капли. – Вчера вечером он закрыл магазин, пришел в особняк мастера Чжана, принес отчет за месяц…

– Что за отчет? – перебил я.

– Новообращенным киан-ши мастер Чжан предоставляет кредит на свое дело, – терпеливо пояснил Чонг, – То есть, просто дает взаймы лет на десять. Потом, когда бизнес начинает приносить прибыль, киан-ши возвращают долг вдвойне, а некоторые – и втройне. Эти деньги идут на поддержку других новообращенных.

Я хмыкнул. Порядки знакомые – как в любой диаспоре либо организованной группировке.

– То есть, проще говоря, Чжан – держатель упыриного общака?

– Можно и так сказать, – хихикнул Чонг, – упырь в законе… только ему не говори.

– И что было дальше с этим Тао?

– Да ничего. Отдал отчет, ушел, и больше его не видели.

– Может, загулял где-то?