Эффект Плацебо

— Только что, — Лиз проходит вперёд и обнимает сначала виновницу торжества, а затем и Ричарда Хоггарда. — С днём рождения, Беатрис.

— С днём рождения, мама, — протягиваю ей букет, все это время покоящийся у меня в руках, и ласково целую в щеку, чувствуя тепло от материнских объятий. — Мы тебя очень любим.

— И я вас, мои родные! Шикарные цветы! — она погружается носом в розы на длинном стебле и тянет потрясающий нежный аромат крупных бутонов.

— А где же многочисленные гости? Убранство и феерия? — оглядываю помещение в поисках привычной праздничной мишуры. За время исчезновения Тиф это первый праздник после нашей свадьбы, который родители решили организовать.

— Я первым же делом спросил то же самое, — вклинивается Ник, при этом успевая смачно поцеловать свою девушку в губы, оставив на ее щеках багровый румянец. — Но мама сказала…

— Сказала, что теперь мы празднуем в кругу семьи. Хватило нам последнего раза… — женщина осекается, испуганно прикрывая глаза. Но все и так понимают, что она имела в виду. — Ждём только Кила.

— Я здесь.

Брат широким шагом преодолевает расстояние через весь холл и достигает порога гостиной. В руках он держит огромный букет белых пионов, которые рассыпались по воздуху словно шарики мороженого.

— С днём рождения, мам, — он крепко обнимает эту хрупкую женщину, которая рядом с нами выглядит ещё более уязвимой. — Я тебя люблю.

Казалось бы, абсолютно простая фраза от ребенка родителю, но только не от Киллиана. Вся его надменность слетела два года назад, когда он потерял единственную женщину, которую любил. И любит до сих пор. Это видно даже самому несведущему в амурных историях человеку. Брат изменился: как физически, так и морально. И если с нами он стал мягче и терпимее, то все то, что отдает, он компенсирует в своих постоянных разборках. И сейчас мне действительно становится страшно за то, чтобы с ним ничего не случилось.

До сих пор живо стоит перед глазами каждая из многочисленных сцен, когда нам с Ником и Каримом приходилось буквально по кускам его собирать. Не только сердце и душу, но и внешнюю оболочку. Он, порой, так борщил со своим самобичеванием, что подставлялся по-крупному. Постоянные ушибы и переломы, разбитое лицо, многочисленные травмы тела. Ни одно убеждение не действовало — так он наказывал себя за то, что случилось с Тиф. Единственное, что смогло привести его в чувство, так это приступ мамы, когда в один из самых жестоких по накалу дней она увидела все, что с ним творится. Ее на несколько дней положили в больницу. Катастрофически испугались все, но Кил больше всего. Тогда он и сказал мне одну единственную фразу, которая стала концом его беспробудного пьянства и побудила взять себя в руки.

"Потерю ещё одной женщины я просто не переживу".

И он действительно не шутил.

— Ох, дорогой… — мама утирает слезы тыльной стороной ладони и чмокает старшего сына в щеку. — Спасибо тебе.

Киллиан так редко и тепло улыбается ей, а затем резко переводит взгляд на стену за нашими спинами. На то пресловутое фото, до сих пор будоражащее сознание каждого члена семьи. Голубые зрачки в момент затягивает пелена, заставляя их посереть, что не скрывается от цепкого внимания родителей.

— Лисенок, — наклоняюсь к Лиз, обнимая едва ощутимый животик, — мне кажется, что пора переключить внимание.

Жена улыбается и кивает, после чего выпутывается из моих объятий и уверенным шагом приближается к маме.

— Беатрис, — Киллиан отходит в сторону, предоставляя Элизабет все внимание старших Хоггардов, — на самом деле, у нас с Чарли есть ещё один подарок.

— Я вся во внимании.

Мама растягивается в искренней улыбке. И это она ещё даже не представляет, какой сюрприз ее ждёт. Лиз поворачивается к ней боком и слегка приподнимает блузку, обнажая слегка выпирающий бугорок.

— В этом году под ёлкой вы найдете кое-что значимое.

Николас

— Вот это конспираторы! Но, бесспорно, это лучший подарок для твоих родителей. Ты видел вообще, как они светились?! Мама аж расплакалась от счастья!

Сэм скидывает кожаную куртку, оставаясь в этом сумасшедшем платье, которое подчеркивает все преимущества ее фигуры. Я в который раз припадаю взглядом к округлой попе, обтянутой тёмно-коричневой тканью, и чувствую, как в штанах становится тесно.

— Ты правда не знал, что Лиз беременна? — Саманта резко оборачивается и вздергивает черную бровь, пытаясь уличить меня в обмане.

— Я же сказал, что нет. Чарли даже намека не давал.

— А я то думаю, почему она так осунулась! А это все токсикоз, — девушка прикрывает рукой рот, будто ее тошнит, вызывая мою улыбку. — Надеюсь, что у меня его не будет, когда я соберусь за ребенком.

— А мы уже готовы идти за ним? — вальяжно приближаюсь к брюнетке и обхватываю тонкую талию, не сводя взгляда с потрясающих темных зрачков. — Только скажи, и я сделаю нам красивых детей.

— Да что ты? — смеётся Сэм, прикусывая меня за подбородок. — Делалка не выросла ещё.

— Ой ли? Тебе напомнить о ее размерах?

Ловко перехватываю женскую ручку, целуя нежную кожу ладони, после чего перемещаю себе на пах. Чувствую мягкие губы на своих. Упиваюсь близостью своей женщины.