Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев

Итак, заключенные полностью экипированы. Охранники снимают с их глаз повязки. Заключенные могут полюбоваться своим новым видом, глядя в большое зеркало, прислоненное к стене. Снимки полароидом фиксируют портреты заключенных для регистрационных карточек, где вместо имени стоит опознавательный номер. Так начинаются их унижения, почти так же, как это происходит во многих других организациях, от военных учебных лагерей до тюрем, больниц и тех печальных мест, где люди занимаются самой «грязной», низкооплачиваемой работой.

«Не двигайте головой; не двигайте ртом; не двигайте руками; не двигайте ногами; ничем не двигайте. Заткнитесь и стойте, где стоите», – рявкает охранник Арнетт, впервые демонстрируя свою власть[49]. Он и два охранника из другой смены, Дж. Лендри и Маркус, начали угрожающе поигрывать своими полицейскими дубинками, как только заключенные начали переодеваться. Первые четверо заключенных выстроены в ряд. Им объясняют основные правила, которые охранники и начальник тюрьмы сформулировали во время встречи днем раньше. «Мне не нравится, когда босс недоволен моей работой, – говорит Арнетт, – поэтому я вас предупреждаю, что нужно вести себя так, чтобы босс был мною доволен. Внимательно слушайте эти правила. Вы должны обращаться к другим заключенным, называя их только по номерам. К охранникам нужно обращаться “господин надзиратель”».

Приводят новых заключенных. Они точно так же проходят дезинфекцию, переодеваются и присоединяются к товарищам, выстроенным у стены для инструктажа. Охранники стараются держаться очень серьезно. «Некоторые из вас уже знают правила, но другие до сих пор не понимают, как себя вести. Поэтому нужно выучить правила». Охранник медленно, серьезно и внушительно читает каждое правило. Заключенные сутулятся, ерзают, с интересом рассматривают этот новый странный мир. «№ 7258, встань ровно. Заключенные, руки по швам».

Арнетт начинает экзаменовать заключенных на знание правил. Он требователен и критичен, изо всех сил старается оставаться серьезным и демонстрировать военную выправку. Кажется, он хочет показать, что просто выполняет свою работу, ничего личного. Заключенные ведут себя совсем иначе; они хихикают, улыбаются, никто не принимает его всерьез. Они не спешат играть роль заключенных. Пока.

«Отставить смех!» – приказывает охранник Дж. Лендри. Коренастый, с длинными, густыми светлыми волосами, Лендри на полголовы ниже Арнетта, высокого, худого парня с орлиными чертами лица, темно-каштановыми вьющимися волосами и плотно сжатыми губами. Внезапно входит начальник тюрьмы, Дэвид Джаффе. «Сейчас вам будут зачитаны все правила. Встаньте по стойке смирно у этой стены», – говорит Арнетт. Джаффе – мой аспирант из Стэнфорда, он невысокого роста, около 165 см, но сейчас кажется, что он стал выше. Он стоит очень прямо, плечи отведены назад, голова высоко поднята. Он уже освоился в роли начальника.

Я наблюдаю за происходящим через маленькое замаскированное окошко в стене, отгораживающей крошечное помещение в южной части тюрьмы. Здесь же установлены видеокамера и система аудиозаписи Ampex. Из этого укрытия Керт Бэнкс и другие участники нашей исследовательской группы будут вести запись особых мероприятий в течение следующих двух недель: как заключенные едят, их переклички, визиты родителей, друзей и тюремного священника, а также возможные беспорядки. У нас нет возможности вести запись постоянно, поэтому мы будем делать это выборочно. В этом же помещении мы, экспериментаторы и другие посетители, сможем видеть происходящее, не вмешиваясь и оставаясь незаметными, наблюдая и записывая. Мы можем наблюдать и записывать лишь то, что происходит прямо напротив нашего помещения.

Мы не видим того, что происходит в камерах, но можем это слышать. Камеры прослушиваются с помощью аудиоустройств. Мы хотим знать, о чем будут говорить заключенные. Они не знают, что за плафонами ламп спрятаны микрофоны. Прослушивание позволит нам выяснить, что они думают и чувствуют, когда рядом нет охранников, и о чем беседуют между собой. Это также поможет нам вовремя среагировать, если кому-то из заключенных потребуется особое внимание или кто-то из них будет испытывать слишком сильное напряжение.